Через пять минут Лик с помощниками развили тут такую активную
деятельность, что никому и в голову не пришло поближе ознакомиться
с императорской «доверенностью». Я старалась не путаться под ногами
и держаться Миртена, который тоже носился, как угорелый, то беседуя
со знакомыми магами, то передавая распоряжения и подсчитывая
необходимый минимум защитников, которых нужно в ближайшее время
сюда пригнать. К моей радости, очень многие из магов, восприняли
наше появление здесь с воодушевлением, даже с облегчением. Были,
правда, и явно раздосадованные срывом такого выгодного дельца, но
даже они не смели сейчас открыто протестовать. Через некоторое
время ответственные были назначены, добровольцы набраны, разделены
на группы по три-четыре человека, и мы снова отправились в
Хаос.
Наша тройка осталась неизменной. Только теперь я шла за Миром
шаг в шаг, держась рукой за его плечо, будто на одной из
тренировок.
Я очень старалась не отвлекаться, но время от времени позволяла
себе бросать взгляды на нашего командира. Вот сейчас я в полной
мере поняла, откуда Коршун Бездны получил свое прозвище. Резкость
черт, стремительность, черные «кинжалы» из Тьмы, служащие
своеобразным продолжением каждого из его пальцев и все вместе
делающие руки так похожими на крылья, все это вместе действительно
напоминало хищную птицу. Он скользил вперед, изредка отпуская то
одну то другую «злую пчелу», подсвечивая нам притаившуюся в сером
мареве опасность.
Хаос бесился. Даже дышать стало труднее. Наведенные им звуки то
и дело переходили в захлебывающийся рев. «Убью», «убью»
«убью-у-у-у».
«Да убьешь, убьешь, – хотелось закричать, – только замолчи уже».
А потом мы встретили ракш. Сначала я даже не поняла, что произошло,
просто мелькнуло что-то темное в воздухе, будто большая тень
набежала. Над нашей тройкой тут же вспыхнул щит, раздался тонкий
свист «пчел», почти сразу же за этим – дикий расщепленный крик, и в
воздух взвился тонкий хлыст из Тьмы. Лик и Мир стояли почти спина к
спине, на расстоянии одной взятой меня.
Вторую ракшу, налетевшую на щит, я рассмотрела лучше. Если к ним
вообще применимо такое слово – «рассмотреть». Тварь Хаоса
напоминала черную, сотканную из теней горгулью. Черты ее
отвратительной морды, да и тела тоже, постоянно менялись,
расплывались, от чего становилось совсем не по себе. Только глаза,
больше похожие на светящиеся сквозные дыры, оставались теми же
самыми.