«Ну, будем считать, что это и есть центр поля. Аромат слегка
пересушенных трав в наличии, звезды над головой имеются, – я
подняла глаза к небу и убедилась в этом на всякий случай. – Что
дальше-то делать будем, Медея Сергеевна?»
Я засунула руку в карман, вытащила волчок, блеснувший холодным
белым металлом в неверном лунном свете. Попробовала крутануть его
на ладошке, но добилась только того, что игрушка выскользнула из
пальцев и упала в траву.
– Вот гадство! – выругалась я и, наклонившись в месте примерного
падения игрушки, начала шарить по земле руками.
– Ой! – палец кольнуло что-то острое.
«Стрелка», – через мгновение сообразила я и принялась искать в
данном месте тщательнее, но осторожнее. Меньше чем через минуту
непослушный волчок снова оказался у меня в руках. Я выпрямилась, и,
зажав его в кулаке, снова посмотрела на небо. Звездный купол
подмигнул миллионом мерцающих глаз – и голова моя пошла кругом,
будто кто-то раскрутил огромный волчок прямо внутри нее. Перед
глазами замелькали разноцветные тени – серая, белая, синяя,
черная..серая, белая, синяя, черная.. Потом они слились в единую
пульсирующую тьму, и та поглотила меня без остатка.
– Здравствуй, Дея, – прозвенел рядом до боли знакомый
хрустальный голос удивительной чистоты.
Я заозиралась, пытаясь стряхнуть с себя темный кокон.
Пространство пошло волной, черная оболочка треснула, слетела
шелухой от семечка, и я оказалась в донельзя странном месте.
Вокруг – слева, справа, внизу и вверху – будто в открытом
космосе видны были мерцающий алмазный бисер звезд, молочные разводы
туманностей и галактик. Земли под ногами я не ощущала, но и в
невесомости не кувыркалась, просто висела посреди всего этого
великолепия. И воздух.. здесь явно был воздух. По крайней мере я
судорожно вздохнула и увидела, наконец, своего собеседника. Или
лучше сказать собеседницу?
Больше всего это нечто напоминало сверкающую прозрачно-белым
светом голограмму: красивое лицо, которое могло сойти за утонченное
человеческое, если бы не чересчур большие глаза, короткие – ежиком
– светлые волосы, стройный силуэт в обтягивающем будто вторая кожа
комбинезоне, а поверх – легкое подобие древнегреческой тоги,
задрапированной так, что и не поймешь – мужчина перед тобой или
женщина. Голос был больше похож на женский, и я решила про себя
считать, что голограмма – это она.