– О, поверь, совершенно не важно, с чего ты начнешь, – мудро
улыбнулась Чия. – Тем более, что в процессе танца партнеры часто
меняются ролями.
Пришлось принять эту спорную мысль и изо всех сил стараться
держать нервный, будоражащий ритм.
– Ну, началось, – сказал Мир как-то под вечер. Госпожа Альфина
постучалась в наши апартаменты и попросила его спуститься вниз,
потому что «его там требуют». При этом хозяйка делала большие
глаза, и сразу стало понятно, что имеется в виду кто-то весьма
важный. Вернулся Миртен минут через пять с белоснежным конвертом в
руках и сказал то, что сказал.
У меня в тот вечер выпал неожиданный выходной, поэтому я,
вольготно устроившись на диване, корпела над конспектами по основам
магии и пыталась изобразить простейший сферический заряд из Тьмы.
Не слишком успешно, надо сказать.
– Ты про что? – спросила, не отвлекаясь от очередной попытки, но
опять что-то не дотянула, и на ладони сверкнул ярко-белый огонек..
Снова Свет, он мне явно давался легче.
– Послание из дворца. Его Императорское Величество приглашает на
прием и на аудиенцию.
– Это плохо?
– Не то, чтобы плохо и уж точно не неожиданно, но спокойной
жизни на этом придет конец, – тяжко вздохнул Мир.
– И когда?
– Завтра вечером.
– Ну ладно, – попыталась подбодрить я приунывшего приятеля, –
зато узнаешь, что к чему. А может и даму придворную закадришь. Они
же там, наверное, симпатичные.
Миртена знатно перекосила.
– Симпатичные-то симпатичные.. только ну их к ракшам. Вокруг
тебя эти красотки крутятся в двух случаях: или у них уж очень
далеко идущие планы, или они работают в чьих-то интересах.
«Ясно.. Значит, тот еще гадючник».
Отбытие Мира во дворец я застала. Когда он вышел из своей
комнаты в гостиную, я секунды две молча таращилась на эту красоту,
а потом показала ему «пальчик вверх». Мир моргнул и попятился
обратно. А я запоздало хлопнула себя по лбу. Ох уж эти мне
культурные различия... На Шедаре таким вот жестом девочек веселых
снимают.
– Шучу, выходи, – пришлось объявлять. – Отлично выглядишь.
– Обычная официальная форма, – не без самодовольства хмыкнул
магистр защиты, когда понял, что никто на его честь не
покушается.
Очень даже эффектная форма. Верхняя часть костюма вызывала из
памяти подзабытое слово «дублет», довольно тонкий и плотно
пригнанный. Белоснежный, с золотистыми сияющими пуговицами и
заклепками. Узкие штаны в тон куртке с тонкими золотыми лампасами и
сверкающие щегольские сапоги (наши модницы за такие все «лабутены»
отдали бы не глядя).