Станция жила в привычном распорядке. На платформе в два ряда вытянулись палатки, слившись в разноцветную кривую стену. Бок о бок стояли советские брезентовые пирамидки, дачные шатры и пестрые купола из китайской синтетики. У самых путей примостились торговцы, развесив полки прямо на колоннах. Угрюмые мужики молча сидели на ящиках, изредка болтая с покупателями. Никто не орал, не зазывал, не спорил. Хабар на виду: надо – бери, не надо – иди своей дорогой. Местные старались шуметь поменьше. От постоянного гула в тесной бетонной кишке можно свихнуться. К тому же, кое-кто верил, что гомон рано или поздно приманит непрошеных гостей.
Вдоль палаток бродили уборщики. Театральная была хорошо освещена, вся грязь как на ладони. Поэтому за чистотой здесь следили особенно строго – прямой указ Саввы. И так все – как поросята, а если еще и гадить под ноги начнут, то новой чумы не избежать. За брошенный окурок или плевок человека на месте приговаривали к метле и швабре. И не важно, ребенок или старик, сталкер или свинопас, свой или пришлый.
Перед походом на рынок Арина частенько заглядывала в бар. Неподалеку от затвора дядя Рашид выкатил три катушки от телефонного кабеля, поставил вокруг табуретки – и обеденный зал готов. Большущая красная палатка в углу считается гостиницей, но за отдельную плату в ней можно снять не только койку.
Волосы под шапку, капюшон поглубже – маскировка готова. В джинсах, толстовке и с выпачканным лицом Кроха сильно смахивала на пацана, чем отводила от себя ненужное внимание. В баре было мало людей, и радушный хозяин не гнал гостью, хотя та ничего не заказывала. Прячась в тени, она подслушивала болтовню бродяг и украдкой разглядывала ближайшие лотки. Шастать по рядам не любила – вблизи могли узнать. Заметив нужную вещь, без торга меняла на паек и растворялась в провонявшей потом и дымом толпе.
– Что?! Мне? Слабо?!
Девушка вздрогнула и глубоко вдохнула, пытаясь унять колики под ребрами. Мимо прошла троица подвыпивших добытчиков и приземлилась за соседним столом. Под обреченным взглядом Рашида выставили самогон и простецкую закуску. Со своим как бы нельзя, но сталкеры – народ лихой, а под мухой – и того хуже. Перечить им – себе дороже, и это еще одна причина, почему Арина так хотела приобщиться к неприкасаемой и в то же время весьма уважаемой касте.