Думается, Балашов слышал знаменитое латинское выражение, ставшее крылатой фразой – «memento mori» (моменто мори), что значит: «помни о смерти», «помни, что смертен», или «помни, что придётся умирать». Эта фраза стала популярной ещё в Древнем Риме во время триумфальных шествий римских полководцев, возвращающихся с победой. За спиной военачальника ставили раба, который был обязан периодически напоминать триумфатору, что несмотря на свою славу, тот остаётся смертным. Чтобы не зазнавался.
И это вовсе не пропаганда смерти, это напоминание о том, что любой человек должен умереть. Именно должен, потому что иного не дано. И помнить об этом нужно всегда не потому, что ты когда-то умрёшь, а потому, что ты можешь умереть в любой момент. Не только завтра, но и сегодня, сейчас. Вот что значит memento mori. Вот почему философы говорят о смерти, осмысливают её, утверждают, что она важнее жизни, и говорят о том, что человек должен быть готов к ней в любую минуту.
И если человек забудет о смерти, он может потратить свою жизнь впустую, думая, что впереди у него тысячелетия, или вообще вечная жизнь, как учит религия.
9.
В следующей главе под названием «Жить значит умирать?» Балашов критикует уже Фридриха Энгельса:
«В подготовительных материалах к "Диалектике природы" можно найти такую фразу Ф. Энгельса: "жить значит умирать". Ее подхватили некоторые философы и ученые, стали даже рассматривать как пример диалектической мудрости. Между тем, если разобраться объективно, то следует признать, что это высказывание Энгельса является неудачным, псевдодиалектическим по существу. Ведь смерть (умирание) в точном смысле слова есть конец, прекращение жизни многоклеточного организма».
Здесь нужно бы посоветовать Балашову по-философски внимательнее относиться к словам и их значению, а не жонглировать ими, как клоун в цирке. «Смерть» и «умирание» – это вовсе не одно и то же. Умирающий человек обязательно жив, а вот когда наступает смерть, тогда об умирании уже говорить поздно. И когда говорят, что у человека была мучительная смерть, то говорят именно об умирании (то есть о жизни перед смертью), а не о самой смерти. И Энгельс говорит именно об умирании, то есть о жизни, а не о смерти как таковой. Поэтому хочется напомнить Балашову его же слова:
«Философы несут огромную ответственность за свои слова, потому что их слово – дело. Цена философских глупостей может быть весьма и весьма большой».