Сейчас время было. Когда умерла жена, Виктор Федорович только открыл собственное дело, ему было необходимо заводить знакомства, прокладывать пути в чиновничьи кабинеты, подбирать дельных помощников и контролировать абсолютно все в своей, тогда еще немногочисленной фирме.
Сейчас он знал, что люди подобраны верно. Заместители его не подведут, налоговая не вовремя не наедет, а инженеры не подсунут халтуру. И это было плохо, потому что мешало ему полностью погрузиться в работу.
Выходные он провалялся на диване, пытаясь читать, но читать не получалось, и он просто смотрел в потолок. Он ждал понедельника как избавления, но, проснувшись еще до будильника, не поспешил встать. Продолжал лежать, все так же тупо глядя в потолок.
Он был виноват в смерти жены, непрерывно об этом помнил и все прошедшие годы мучился от чувства вины.
Никто не мог предположить, что у Светы рак. Она была веселой и деятельной, постоянно куда-то мчалась, сажала на даче цветы и зелень, расстраивалась, что Виктор Федорович ведет сидячий образ жизни, и пыталась заставить его бегать по утрам.
В тот год лето было жарким. Вокруг горели леса, а дачный поселок почти в полном составе пропадал на берегу пруда.
Температура у жены поднялась внезапно. Иван Николаевич долго ее осматривал, слушал, выписал антибиотик, потому что сразу же диагностировал воспаление легких. А потом смотрел на Виктора тоскливыми глазами и требовал, чтобы Света немедленно сделала анализ крови.
Слово «онкология» тогда не прозвучало, Иван произнес его недели через три, когда Света снова носилась по участку и смеялась о чем-то с соседкой, стоя у забора.
Они называли Ивана Николаевича перестраховщиком и тихо его жалели.
Онкологию диагностировали поздней осенью, когда сделать ничего уже было нельзя.
Виктор Федорович покосился на будильник и заставил себя встать.
Света была частью его самого, и ему долго казалось, что от него по живому, с кровью, оторвали кусок души и плоти.
Ирину он все-таки считал чужой, а боль была такой же непереносимой.
Он заставил себя съесть завтрак и на метро поехал на работу, понимая, что забыться не удастся.
Мама позвонила рано, Сережа еще не уехал на работу.
– Ты представляешь, ночью раздается звонок! У меня даже сердце защемило! – Настя впервые за последнее время услышала прежний мамин голос. До этого мама только плакала и говорила еле слышно, отчего сердце щемило у Насти.