Глаза с янтарным отливом
впились в меня. Могла ли мне привидеться красная радужка, или это были отблески
моей крови? Я тряхнула головой, зажмурилась, но когда снова посмотрела на него,
то ничего не изменилось. Все тот же взгляд оборотня. Суровый и пристальный.
— Через пару часов твоя
нога заживет. Я хочу, чтобы ты убралась отсюда. Возвращайся туда, откуда
пришла!
Огласив свой приговор, он
прошел мимо меня и скрылся в темноте пещеры.
Мужчина не раздумывая
оставил меня одну в сырой пещере, а сам растворился в ее глубине. Я успела
только повернуться, когда увидела, как его тело поглощает темнота.
— Эй, постой! Я хочу
поговорить! Пожалуйста, вернись!
Мой голос эхом пролетел
по каменным стенам, но не нашел ответа.
Вот же придурок! Бросил
меня!
— Я не уйду, слышишь! Не
уйду, пока не поговорю с тобой! Меня прислал отец! Я думаю, ты знаком с ним!
Уверена, вы встречались!
На самом деле я немного
врала. Отец не отправлял меня напрямую к этому одиночке. Точнее, он не говорил,
что это он, но и другой никто не приходил на ум.
Я вспомнила вчерашний вечер, когда он метался
в горячке по постели, а я находилась рядом с ним, обтирала холодным полотенцем,
попутно обдумывая создавшиеся проблемы:
его ранение, что не лечилось; бету, готового воспользоваться ситуацией, мое
бессилие. В это время проклятый Итан поджидал под дверью. Я знала, чего он
хочет. Сейчас, когда мой сильный родитель ослаб, бета нашей стаи собирался
заполучить все, что давно желал, — стаю, меня, а затем и мою сестренку, когда у
нее назреет первый цикл течки.
Меня аж передернуло от
этой мысли. Как и в ту минуту, когда я сидела возле постели родителя.
Папа, наверное, тогда
почувствовал мое состояние, потому что открыл глаза и прохрипел мое имя:
— Р-рони.
Оно все еще звучало в
моей голове, как и наш разговор.
Я сразу наклонилась к
нему.
— Папа, папочка…
На глаза наворачивались
слезы. Мой альфа выглядел невероятно истощенным. Тот, кто всю жизнь был нам с
сестрой за двух родителей, кто защищал нас и оберегал. Я поверить не могла, что
видела его таким.
— Кто это сделал с тобой?
Папа, кто? Почему регенерация не действует? Почему тебе становится хуже?
— Он уже предъявил на
тебя права? – с трудом спросил он, не отвечая ни на один из моих вопросов.
Его кадык дернулся от
того, как тяжело ему давалось каждое слово.