– Права Пелагея, – сказал с доброй усмешкой Мирослав. – А тебе, значит, воинская наука не по душе пришлась?
– Врать не хочу – не нравилось мне учиться, как людей лучше всего убивать. Не знахарское это все – таки умение, как ни крути! Я, конечно, благодарен Пелагее, что научила – иначе живым бы до тебя не дошел – но все же, не скрою, бился я всякий раз по нужде и удовольствия от этого никакого не получал.
– Ну что ж… Значит, и я тебя учить начну с упражнений именно воинских.
– Но почему, почему так? – дав волю изумлению, воскликнул Дмитрий.
– Оставь свои вопросы. Ты или сам все поймешь со временем, или не поймешь никогда. А если я тебя сейчас все объясню, то ты это только умом поймешь, но ни телом, ни душой не прочувствуешь, не осознаешь. А одного умственного понимания для того, чтобы стать истинным лекарем, мало.
– Но неужели же того же самого осознания нельзя достичь другими способами?
– Можно! Но у каждого свой Путь к совершенству. И либо ты мне веришь, и будешь делать так, как я скажу, либо завтра поутру мы расстанемся. Согласен?
– Согласен, – вздохнул Дмитрий. В конце концов, не зря же он проделал столь долгий путь, чтобы, несолоно хлебавши, вернуться обратно.
– Ну и ладно. А сейчас давай поедим, что Изначальные Предки послали, да и спать ляжем. Завтра поутру раненько встанем – то.
Утром следующего дня старый ведун поднял Дмитрия действительно очень рано. И позвал за собой к реке. На улице было прохладно, и поэтому Дмитрий зябко поежился. Река протекала тут же, рядом, под горкой – неширокая, но с довольно быстрым течением. Протирая глаза и отчаянно зевая, он подошел к уже стоявшему на кромке воды ведуну и, следуя его примеру, стал умываться. Холодная вода быстро прогнала сонливость, и Дмитрий уже начал разгибаться, когда умывшийся раньше Мирослав совершенно неожиданно толкнул его. И движение это было настолько стремительным и точным, что Дмитрий никак не успел на него среагировать. Он даже и самого движения не заметил! И, подняв кучу брызг, рухнул в воду.
Когда Пелагея показывала ему некоторые упражнения, он видел, как она может двигаться – так быстро, что глаз не видел самого перемещения – ведунья просто словно бы возникала из пустоты то тут, то там… Да и самому ему удалось освоить движения столь быстрые, что те же нападавшие на него разбойники ничего не успевали с ним сделать. Но в лице Мирослава Дмитрий столкнулся с чем – то качественно иным.