Стоя у транспортера, он дожидался своих вещей и думал о гримасах судьбы. Еще несколько дней назад он и в мыслях не держал никакую Белоруссию. Все планы были направлены на беззаботный отдых с, быть может, последующим более серьезным продолжением. В принципе пора уже было определяться, «не шашнадцать, чай», как говорила одна его бывшая подруга. Уже почти двадцать девять и Вера, несмотря на все её «закидоны», выглядела неплохим вариантом. А к ее «закидонам» он уже почти приспособился. Однако, как говорится, «человек предполагает, а Бог располагает». В результате Данил стоял сейчас в белорусском аэропорту с полным непониманием того, что делать дальше. Можно было даже сказать, что он просто плыл по течению.
Хотя неправильно было бы думать, что Данил легко решился на эту поездку. С одной стороны, он был легок на подъем, делать действительно было нечего, и поездка выглядела неплохим вариантом, чтобы отвлечься. С другой стороны, мало что он так ненавидел, как внезапную смену планов по не своей вине. «Какого черта» – думал он на следующий день после Сашкиного звонка, собирая бутылки, ликвидируя остатки вчерашнего «расслабона» и дожидаясь, пока вскипит чайник – «что я там забыл, в этой дыре». Но по мере поглощения кофе раздражение уходило, и мысли начали работать в правильном направлении. Во-первых, они с Сашкой действительно давно не виделись, а во-вторых, это был прекрасный повод начать шевелиться. Данил помнил по предыдущим размолвкам, что ничто так не угнетает, как постоянное пережевывание ситуации. Самым лучшим лекарством во все времена была активная деятельность. Или другая женщина. Другой на горизонте пока не намечалось, а вот деятельность как раз замаячила.
Закончив завтрак, он полез в интернет и быстро выяснил, что туда можно добраться либо поездом – четырнадцать часов тряски, либо на самолете. Поездов Данил не любил, вдоволь накатавшись в плацкарте в студенческие годы, а самолет был с пересадкой. Зато около трех часов. Быстро набрав номер справочной, он узнал, что на завтрашнее утро есть места, и, поколебавшись несколько секунд, подтвердил бронь. Времени после этого оставалось в обрез, и Данил с головой погрузился в текущие дела. Зато все дела оказались спрессованы в короткий промежуток времени и посторонних мыслей в голове не оставалось. Он все успел, и теперь стоял в аэропорту, периодически отчаянно зевая, поскольку вставать пришлось ни свет, ни заря.