Детство Лапиндрожки. Мемуары 1949–1955 гг. - страница 4

Шрифт
Интервал


– Вот еще, с крысами буду церемониться, – ответил сосед. – Я бы их всех придушил!

– Этот сосед потом долго к нам не приходил. Мы его, не очень-то привечали. Но, вдруг, появился.

Кот сидел на печке. Увидев соседа, он сразу прижал уши, и шерсть у него встала на спинке дыбом. И молниеносно как на соседа спрыгнет, и в шею ему вцепился. Тот заорал, кота сбросил и бежать. Вот как! Сколько времени помнил, и отомстил!

– Я бы ему шею свернул, – скрипнул зубами Павлик, он делал так, когда злился, а тетя Вера просила его не делать этого, но сейчас она смолчала, сделав вид, что не заметила.

– Этот кот у нас двадцать лет жил, – невозмутимо продолжала Мария Ивановна, не обращая внимания на зятя. – Умный был! В двадцатом, когда все по карточкам было, на рынке плоховато, коту мало чего дома перепадало. Но, ему проще. Мышей полно, он удерет на улицу, в подвал залезет, вот и сыт. Иногда нам мышку принесет. Проснемся, а около кровати мышь дохлая лежит, а он рядом на тряпочке спит.

Потом, он видно понял, что мышей мы не едим, и однажды, долго его не было. Мы уж подумали, что с Барсиком что-то случилось. И вдруг, смотрим, по крыше наш кот идет и в зубах, что-то тащит. Прямо волочит.

– Шут те дери! Чегой-то он, может крысу удумал нам на обед тащить?! – всплеснула мать руками и побежала ему дверь открыть. Рада, что кот нашелся.

Кот и вошел в дверь, да так важно, и положил перед столом круг краковской колбасы!

– Боже ты мой! Да где ж ты спер ее?! – удивился отец, рассматривая колбасу. – Точно, в колбасной лавке!

– Мать, как ты думаешь, может, вернем? А то не дай Бог, еще на нас подумают! Да и можно ли ее есть? – с сомнением спросил отец.

– Да вроде в шкурке, не испорченная. Сварим, вот и нормальненько будет, – посмотрела на колбасу мать. – Возвращать!? Кот старался, а ты возвращать! Сегодня вечером праздник устроим!

– Ну что, Барсик, а тебе кусочек отрезать? – мать погладила кота, а тот на коврик ушел и заснул, уработался, полкило в зубах по крышам таскать. Лавка-то на соседнем переулке была. Но, шкурок ему и щей оставили. Он ведь такой был, ел все подряд, даже соленые огурцы. Вот какой кот! Так, что за картошку его ругали не очень.

– Краковской, и я бы съел, – заметил Павлик. – Где бы нам такого кота раздобыть?

– Мать, а помнишь, как мы с тобой в войну за дровами ползали, и как ты застряла, – засмеялась Надя, отложив гитару и взяв из вазочки конфетку.