Ночные сумерки позднего лета быстро растекались по снежной равнине, растворяя в своих объятиях унылый антарктический пейзаж. И лишь только странные треугольники вдалеке, разбавляли своим светом синеватую акварель ночи.
Портативная УКВ-радиостанция «Фридрих» снова ответила прерывистым кашлем при очередных попытках рядового установить связь с базой.
– Ветер усиливается, герр оберштурмфюрер, – заметил эсесман. – И собаки нервничают.
Мартин включил фонарь. Полярные псы, породы аляскинский маламут, действительно, пригнув хвосты, встревожено ёрзали в упряжке.
– Погаси пока свет. – Офицер вгляделся в сутемь опустившийся ночи, разглядывая чернеющие силуэты стены ближайших отрогов, прихваченных снегом. – До базы при хорошей погоде и видимости около часа. Не вижу смысла в пустой трате сил наших собак. Укроемся до утра возле тех скал, и попробуем ещё раз связаться с базой. Зимняя палатка в санях. И пайок есть на два дня.
Вечный снег лежал в этих местах нетолстым слоем и накопился сугробами только вокруг естественных препятствий. Военные включили фонари – свет как будто добавил ночным краскам густоты, одновременно вырвав из темноты блеск глаз собак. Направив лучи фонарей в сторону каменной стены, разведчики быстро заскользили в санях в направлении разбросанных невдалеке скалистых холмов.
Пульсирующие фосфоресцирующие огни, зависшие двумя зелёными треугольниками в затянутом тучами ночном небе, казались посланниками потустороннего мира – настолько открывающаяся глазам двух эсесовцев картина была фантастической. Мозг отказывался находить объяснение увиденному. Разложив палатку в быстро найденной ложбине среди скал, оберштурмфюрер оставил юного сослуживца наедине с радиостанцией в надежде установить потерянную связь с центром, а сам, надёжно укрывшись от ветра, устроился у скалы, направив бинокль в сторону таинственного свечения.
Предательская полутемень, тучи и снег, конечно же, не позволили мало-мальски хоть что-нибудь рассмотреть. Ясно было одно – застывшие фонари в небе, уложившиеся в два правильных треугольника, были внеземного происхождения. Или Советы разработали принципиально новые летательные аппараты, что, конечно же, было маловероятным, учитывая сложившуюся ситуацию на Восточном фронте – проигрышную для Сталинской империи (если верить последним скудным сводкам «пропагандистской машины Геббельса»). Да и что делать русской разведке на шестом континенте, принимая во внимание, что реализация проектов «Новая Швабия» и «Новый Берлин» имели самый высокий уровень секретности? К тому же, немецкий подводный флот был единовластным хозяином Атлантики. Стоп! Откуда у оберштурмфюрера – офицера среднего начальствующего состава – может быть такая уверенность? Но, в любом случае, зелёные огни над хребтом вдали не могли принадлежать аппаратам ни Иванов, ни Томми, ни даже Янки.