Оказавшись на улице, она тем не менее незаметно пощупала грудь и, убедившись, что нигде ничего не топорщится, двинулась более спокойным шагом, все же немного торопясь и волнуясь. Ее нежно обволакивал теплый воздух, и в своих новых джинсовых сандалиях в тон джинсам – с причудливыми пайетками по корпусу, на платформе – она не шла, а словно летела, расправив крылья, по своему родному городку, затерявшемуся где-то в Британской Колумбии – среди лесов и в окружении озер, в которых величественно отражались вершины гор.
Ксантия любила его – и не только за леса, озера и горы, но и за береговой мягкий климат, когда ласковое, приветливое солнечное лето сменяется золотой осенью, приятно окутывающей остывающим теплом, ей на смену приходит снежная и подчас даже суровая зима с пронизывающим ветром, но потом и она заканчивается торжественными раскатами ранних весенних гроз… Любила она и тот характер, что чаще всего проявлялся у местных жителей. Простой и чувственный, приветливый и открытый, он позволял ей освобождаться от каких бы то ни было рамок, стенок и преград, так стеснявших ее дома, но немедленно как будто куда-то исчезавших, стоило ей выйти на улицу. И ее совершенно не смущали ни женщины в полупрозрачных кофточках, ни подмигивавшие им улыбчивые канадские мужчины, ни дети, то и дело пролетающие мимо на роликах.
Еще ее радовало то, что здесь, в этом городе, все было близко – можно сказать, в шаговой доступности. Вот ты стоишь на светофоре, идешь на остановку пешком… И что особенно ценно, здесь можно было запросто встретить знакомого, друга утром, поздороваться, а потом тут же зайти в гости. Вот и сейчас Ксантия увидела на противоположной стороне дороги свою соседку тетю Хелен, бодро крикнувшую ей:
– Ксантия, привет, мама дома? Хотела занести вам попробовать торт безе, вчера готовила!
Весь этот круговорот жизни заставлял Ксантию расцветать и пританцовывать на ходу, импровизируя под немыслимые мелодии ее собственного сочинения и даже не думая проверять, начал или нет топорщиться топ на груди. Наверняка начал, но она уже вбежала, перешагивая через две ступени, в Château-des-Arts. Уже на входе здесь чувствовалось дыхание прекрасного… Конечно, пятиэтажное здание Дворца мало походило на творения Антонио Гауди, волшебника из Барселоны. Но все же здесь была и текучесть форм, и подражание природным формам растений. С внешней стороны между окнами каждого этажа висели фонари-светильники кубической формы на элегантных кронштейнах.