Спасибо за внимание».
– Какой это несчастный случай за неделю? – почти шёпотом нарушила молчание Катрина. Она выглядела бледной и уставшей. Как и весь остальной мир.
– Третий, – чуть громче ответила Бити, выводя нас из транса.
– И второй упавший самолёт за месяц, – добавил Марк.
– И приблизительно 1500-й погибший за последние два года, – заметила Маша.
Люди вокруг потихоньку ожили: опять зажужжала кофемашина, послышались пустые разговоры, но меня здесь не было. Я была в том самолёте, где так отчаянно кричали дети и их матери, где пилоты настолько плотно в сосредоточении сжали губы, что те побелели, где кто-то пытался выпрыгнуть из салона, а кто-то – написать завещание. Где незнакомые люди дарили друг другу свои последние объятия и молились о пощаде. В этот момент все люди стали равны. Я понимала, что ничего не исправить, но мне почему-то казалось, что я могла бы попробовать. Боже, если бы я и правда могла… Мне срочно нужно было отвлечься.
– Катрина, тебе срочно нужно поесть, – всё ещё немного отстранённо произнесла я, пытаясь вернуться в реальность. У неё почти никогда нет аппетита, поэтому она часто забывает поесть. Её мама решила: если она собирается морить себя голодом целыми днями, пусть хотя бы плотно завтракает.
– Спасибо, мама, – моя подруга закатила глаза.
– Не за что. Маша, таблетки.
– Ага, – она полезла в сумку, чтобы найти таблетки от головной боли. Маша не может понять, почему у неё болит голова. Никто, включая её врача, не может понять. Поэтому она принимает самые слабые и общие болеутоляющие, которые не помогают ей ни капельки.
– А тебе надо написать отцу, что ты жив, потому что он частенько в этом сомневается, – напомнила я Тому. Он почти сразу достал телефон и застрочил.
Вроде всё. К нам наконец соизволил подойти официант, и мы сделали заказ. Я немного огляделась: кафе пустое, если не считать одного очень странного мужчину. Я, конечно, не эксперт, но мне почему-то показалось, что он следит за нами. И это меня серьёзно напугало. Впервые я была так рада, что мои друзья – странные идиоты, которые придумали различные шифры, чтобы распознавать различные ситуации без угрозы быть раскрытыми. Мы придумали даже на случай, если кого-то похитили, или убивают, или за кем-то следят, хотя мне всегда казалось это бессмысленным. Нам просто частенько бывало скучно. Но вот наше идиотское занятие резко приобрело смысл. Я сняла свою разноцветную фенечку, которую больше года назад подарила мне Катрина (с тех пор это второй раз, когда я с ней расстаюсь), и положила её где-то посередине стола. Ребята немного нахмурились, пытаясь вспомнить, что это значит. Но уже скоро все поняли намёк и были явно растеряны, стараясь не озираться по сторонам. Я вернула браслет и чуть заметно кивнула. Бити быстро сообразила и завела максимально нейтральную беседу о погоде за окном, тем не менее совершенно никак не отзываясь о ней. Мы сразу поняли её тактику: не давать ни шанса что-то узнать о нас, даже самого незначительного и ненужного.