Новый ослепительно-яркий и насыщенный год начался с таких прекрасных событий. Новый год мы праздновали все вместе: я, Маша, Катрина, Валя и Дина со всеми семьями – и повеселились на славу. Столько мы не смеялись, наверное, никогда. А потом, часов в пять утра, мы все поехали в Валин пустой дом и пили на кухне чаёк, встречая рассвет. Столько тайн было рассказано, о которых нам страшно даже вспоминать, но так легко стало на душе после этих разговоров! А ещё на следующее утро мы испекли тортик и сделали смузи, вроде бы ничего особенного, но столько мелочей запомнилось мне с тех трёх дней, пока мы жили одни на Валиной даче до приезда её родителей. Это был самый идеальный праздник в моей жизни.
Я поймала себя на том, что снова не вижу и не понимаю, где я. Пора бы избавляться от привычки так далеко уходить в свои мысли, что потом с трудом возвращаться к реальности. Пытаясь выбраться из цепких лап воспоминаний, я не увидела веточку, лежащую на дороге, и споткнулась об неё. Поскольку лет семь я занималась фигурным катанием, я бы могла выйти сухой из воды, но вдруг моя собака, Деля, резко пронеслась мимо меня, и я всё-таки шлёпнулась в сугроб. Я была готова услышать смех своей лучшей подруги, но его поддержали ещё несколько голосов.
– Ловкость на высшем уровне у тебя, Салли, – послышался насмешливый, но добрый голос Яны. Даниэлла лишь тихо хихикала в сторонке. Она всегда закрывает лицо рукой и отворачивается, при этом её смех беззвучен и не понятно, смеётся ли она вообще. Вот мы всегда и говорим, что она хихикает в сторонке.
– Ага, я смотрю, дуракам не всегда везёт, – отозвался Петя, как раз футболист. Его серо-голубого цвета глаза лучились радостью победы. Он был без шапки, поэтому на его блондинистые волосы садились всё падающие с неба снежинки. Обычно презрительно поджатые губы растянулись в весёлой улыбке, которая всегда удивляла меня своей искренностью. Петя улыбается редко, но если и улыбается, то от всего сердца. Честно говоря, я немного схитрила, назвав его своим другом. Наши отношения состояли из язвительных комментариев, презрения, насмешек и редких минут полного взаимопонимания, когда нам достаточно посмотреть друг другу в глаза – и мы уже понимаем, что надо делать.
– Не согласна, тебе же везёт всегда, – весело бросила я, всё так же валяясь в холодном и мокром, но таком уютном, что из него совершенно не хотелось выходить, сугробе. Петин друг Марк так заржал, что все остальные повалились от смеха просто потому, что он очень заразительно заливается.