Дело в том, что шел 1976год, афганцев еще не было, и кто-то из бдительных товарищей в очереди позвонил в милицию с сообщением, что некий субъект ходит с поддельным удостоверением инвалида войны. Тем временем жертвы драки успели спрятаться в кустах, что позволило Павлюкову вообще отрицать факт драки, а свидетели дружно промолчали. В отделении милиции от него требовали, чтобы сказал, где воевал, он молчал, его повели к полковнику, который угрожал арестом, но Павлюков потребовал позвонить в военкомат или КГБ и получить нужный ответ от них. Ответ без лишних подробностей начальнику милиции был дан, Павлюкова отпустили, и он вернулся домой, где жена, теща и тесть уже начали обзванивать больницы.
Когда зять, наконец, объявился, у тестя появился повод выпить, а Степан, вопреки обыкновению, не отказался, понимая, что из своего взвинченного состояния, после досадных событий дня, нужно как-то выходить. Пока Людмила с тещей накрывали на стол во дворе в тени огромного орехового дерева, к воротам подкатил сверкающий на солнце Москвич412, цвета липы, за рулем которого сидел Борис Григорьевич Павлюков с женой Татьяной Степановной и семилетним братом Степана Кириллом. Когда Степан рассказал, что его издевательским образом не пускают в отпуск, поднялся шум, как в цыганском таборе, предела возмущению, казалось, не будет, так все распсиховались и даже почему-то кричали друг на друга. Но обстановку разрядил семилетний Кирилл, который сказал: «Степа, а ты им по морде дай. А Люда- аблакат, она тебя защитит!» Все засмеялись и немного успокоились, а совместная трапеза, с замечательным тещиным самогоном и домашним вином под прохладой могучего тенистого ореха, сняла напряжение окончательно. Хотя ради справедливости следует заметить, что родители Степана полностью расслабиться не могли. Борис Григорьевич, по причине сухого водительского закона, был вынужден прибегнуть к серьезной мобилизации силы воли, чтобы не прикоснуться к рюмке. А Татьяна Степановна, находясь в оппозиции к кулинарным достоинствам свахиной стряпни, хвалила каждое блюдо с разной степенью искренности. И если к свежим огурцам, помидорам и зелени с грядки, к солениям, чаче и домашнему вину она не имела никаких претензий, то домашняя колбаса, свежая свинина и даже караси, пойманные Иваном Николаевичем сегодняшним утром, были немного пережарены или недосолены, или приготовлены с недопустимыми, на ее взгляд, кулинарными огрехами.