– А фрекен Бок? – Карлсон попытался сменить тему разговора.
– У фрекен Бок все в порядке. Она написала ряд научных трудов по педагогике.
– И как?
– Пользуются успехом. У нее теперь даже своя передача на телевидении. Не видел?
Карлсон помотал головой:
– Не смотрю практически телевизор. Некогда – все дела, дела…
Оба вздохнули и замолчали.
*****
– Я специально, специально ничего не убирала в его комнате! Чтобы ты видел, что он натворил! – Жена почти перешла на крик.
В комнате сына царил страшный беспорядок. Стулья валялись там и тут, у одного была отломана ножка, везде были разбросаны фантики из-под конфет, люстра висела буквально на одной ниточке и грозилась вот-вот рухнуть, а на подоконнике возвышалась пустая банка из-под вишневого джема.
– И он еще врет! Ты представляешь, он врет, что это сделал какой-то Карлсон! – жена была красная от возмущения.
– Не какой-то ма, – сын наклонил вихрастую голову, – Карлсон, который живет на крыше. У него еще и пропеллер есть…
– Знаешь, – сказала жена вечером, лежа в кровати, – его следует показать психологу. Я читала, что бывает, ребенок выдумывает себе друга. Это от одиночества и внутренних комплексов. И очень опасно. Надо обязательно обратиться к специалисту, он поможет.
Она отвернулась к стенке и пробормотала:
– Я завтра же позвоню доктору Йокинену. Хочу, чтобы мой сын вырос нормальным человеком.
Свантесон посмотрел на затылок жены, прислушался к ее ровному дыханию, поднялся и вышел из спальни.
За дверью детской раздавались смех и веселые голоса – тоненький и восторженный сына и еще мужской, снисходительно-важный, очень знакомый. Постояв так какой-то время, Свантесон потянул дверь на себя.
Сын стоял у открытого окна и смотрел куда-то вдаль, на крыши.
– Он улетел, па. Но он обязательно вернется, вот увидишь.
Свантесон потрепал сына по голове.
– Конечно, сынок, он вернется. Он всегда возвращается…
Один человек, Петр Сергеевич Тепленький, был подкаблучником. У него была жена Венера Станиславовна, дочь Адочка и работа инженером на секретном производстве. Производство было настолько секретным, что Петр Сергеевич, отработав там более тридцати лет, не мог внятно объяснить, чем же он занимается.
Больше всего на свете Петр Сергеевич Тепленький любил диван, телевизор и газету «Жизнь». Эти три составляющие скрашивали жизнь Петра Сергеевича и нередко вгоняли его в крепкий здоровый сон.