Просвистела стрела где-то близко, прямо в его око вонзилась – без промаха бил богатырь. Этот не только брехать и хвалиться, но и стрелять умел хорошо.
Сначала Соловей был уверен, что умер он сразу. Но потом, когда вырвал стрелу из глаза, то убедился, что все еще жив и невредим, но только боль адская никак не проходила. Какой-то парень, мужик деревенский и схватил его своей ручищей огромной, да так тряхнул, что совсем дурно стало ему. Сколько он не вырывался из объятий богатырских, ничего не выходило.
Так и оставался он неприкаянным, раздавленным и несчастным. А Илья продолжал бесчинствовать. И бес Соловью на ухо шептал, что потащит воин его прямо в град Киев, чтобы киевскому князю показать. Сокрушался всю дорогу Соловей, что так и не успел он скрыться и спрятаться. Ведь это могло его спасти и уберечь от погибели. Но не случилось, теперь все погублено было. А потом, пока он болтался где-то в мешке, на каждой кочке подпрыгивая и больно и бок коня ударяясь, то погружался он в беспамятство, то очнувшись неожиданно, и не было ему дела, ни до мира, ни до света белого, ни до всего, что вокруг происходило. Пусть все остается таким, каким и было до него. Но так хотелось сбежать Соловью из плена. Более плачевных дней в жизни его не бывало прежде.
Он жив еще оставался, но Разбойнику хотелось помереть, это самым лучшим выходом для него было. В какие-то минуты он думал о дочерях своих, но, судя по всему, они и думать о нем не собирались, и давно уже считали его мертвым. И не знал еще живой Соловей что же делать дальше.
Кто-то из духов смог разыскать Лешего Авдея, уже успевшего где-то по соседству пристроиться. И первой его нашла Кикимора.
– Давай возвращайся скорее, хватит бродяжничать, давно пора засучить рукава и делом заняться, – твердила она.
Авдей сначала растерялся. Он и не думал, что все так быстро случиться может, и готовился еще какое-то время изгнанником оставаться.
– Я порядок наведу, а он и вернется, – торговался за свое хозяйство Авдей.
– Как бы не так, Тарас прочитал в его книге судеб, что останется он в Киеве живым или мертвым. Вот и принимайся за дело.
Кикиморе верить не особенно хотелось, но Леший почему-то поверилА потом Авдей с грустью ходил по загаженному лесу. Он сокрушался о том, что произошло пусть и с дремучим, но вполне прибранном лесу. Кикимора тоже все время шла за ним.