Медведь забежал в сторожку, которая встретилась на нашем пути и плотно закрыл за собой дверь. Киля дернул на себя несколько раз ручку двери, но поняв, что сарайчик наглухо закрыт, решил бежать дальше. Я последовал за Килей.
Собака была уже близко. Я не видел ее, но чувствовал. Казалось, что она уже дышит в спину.
Киля запрыгнул на деревянный забор и стал перелазить через него. Я сделал тоже самое. Через пару секунд, мы оба, кубарем, покатились с забора на землю. Оказавшись на другом дачном участке, я посмотрел на Килю, он на меня. Мы были в паре метров друг от друга. Я посмотрел на забор, и в ту же секунду, в воздухе, показался пес, который взмыл в небо подобно ракете, и затем, приземлился прямо возле моих ног. Огромный, разъярённый доберман стоял и смотрел своими черными глазами, готовясь вцепиться мне в горло в любую секунду.
Киля бросился перелазить через забор обратно, а я лишь стоял на земле парализованный страхом, боясь даже пошевелиться. Биения моего сердца набирали скорость, как будто кто-то, нажал на какой-то сердечный акселератор, и эта мышца начала разгоняться, подобно болиду «Формулы-1». Казалось сердце уже бьётся не в груди, а где-то в голове, разрывая ее изнутри своими ударами.
Подобно бетонной статуе, я врос в землю. Любое мое движение и пес будет атаковать. Я упереться своим взглядом в злобные глаза добермана. Он впился своим в меня. Страх начал заполнять все мое существо, пока не накрыл с ног до головы, и тут я достиг какой-то точки, какого-то предела моей души, моего предела. Когда это случилось, я издал громкий крик, и он волной накрыл все вокруг, поглощая пространство, подобно волне цунами, обрушившейся откуда-то с неба на землю и сметающей все на своем пути.
Я замолчал и обессиленный сел на землю. Доберман поджал хвост и медленно поплелся прочь.
Закружило и завьюжило, снег в лицо, и не важно с севера он или с юга, или наоборот. На дворе штормил декабрь. Циклон «Моника» бушевал по всей Европе, не обошел он стороной и республику «П», куда я, Киля и Медведь, каждый день, несмотря на непогоду, настойчиво продолжали возить свою контрабанду.
Каждый из нас уже настолько заматерел и привык к этим нелегальным поездкам, что никто давно уже не испытывал ни малейшего стресса, пересекая туда-обратно госграницу на темно-зеленом «Мерседесе» – Бисмарке. Каждый день мы прятали сигареты в тайник, располагавшийся в бензобаке машины, каждый день обменивали польские «злотые» на российские «рубли», и каждый день пили кофе в одном и том же приграничном кафе на польской стороне.