Как я уже писал ранее мне удалось добыть ещё немного волчьего мяса, это произошло тринадцатого декабря, удача была на моей стороне. В тот день я, как и обычно пошел в лес. До тринадцатого числа мои многочасовые скитания по лесу не приносили результатов. Но в тот день я скитался до самых сумерек и уже было отчаялся что-то поесть. За весь день мне не удалось найти даже следов, хотя снегопад прекратился около двух дней назад. Двинувшись уже в сторону города, я неожиданно столкнулся почти в упор со старым и исхудалым волком который шёл по моим следам, протоптанным несколько часов назад. Похоже этот волк давно ослабел. С виду он был старым и изможденным, наверняка его более проворные сородичи оставляли его частенько без добычи. На тот момент и я был в не лучшем положении, колени подкашивались от долгой ходьбы на пустой желудок. Вскинув оружие из последних сил, я прицелился в оскалившегося волка и надавил на курок. Сухой треск от выстрела, отдача едва не свалила меня с ног. Волк метнулся в сторону гутой чащи. На ходу перезаряжая заледеневшее ружье я двинулся следом, периодически стреляя в перемещающуюся цель. Я так ослабел что постоянно делал небольшие передышки во время преследования, все что меня подгоняло это страх упустить последнюю добычу. Лишь последний, седьмой выстрел, казалось достиг цели, но… пуля лишь разломила ветку возле волчьего уха. Сам старый волк будто бы провалился сквозь землю. Пробежав вперед я едва не сгинул под землю сам – убегая от меня, волк ухнул в неглубокую пропасть и остался лежать неподвижно на дне. Бросив прямо в снег бесполезное оружие, я начал спускаться по насыпи из снега не думаю о том, что обратно выбираться куда сложнее. Внизу я набросился на добычу вознося хвалу к небесам, пославшим мне еду. Отделив мясо от туши заранее приготовленным ножом, я проглотил несколько ещё теплых кусочков, не жуя и не чувствуя вкуса. Спазмы, прокатившиеся по внезапно наполнившемуся желудку, были довольно болезненны и продолжались до самого моего прихода домой с холщовой сумкой за плечом, куда я в состоянии эйфории вернулся, буквально вскарабкавшись по снегу наверх. На улице стояла темень и потому некто меня не заметил, а морозный ветер гулявший по дворовым аркам отогнал от меня запах свежего мяса, рассеяв его в холодной тишине. Городские фонари в связи с ещё не стихшими волнениями никто из муниципалитета зажигать не спешил, мне удалось проскользнуть домой незамеченным.