Избегание «глобальных или радикальных» позиций
Наконец, аналитика управления не относится к числу «проектов, претендующих на то, чтобы быть радикальными или глобальными» (Foucault 1986b: 46; Фуко 2002: 353). В общем случае это предполагает, что она избегает любых позиций, заявляющих, что вся деятельность управления плоха или хороша, необходима или излишня. В частности, такой подход предполагает отказ от идеи, что задача аналитики управления состоит в том, чтобы показать, как можно освободить людей от управления или с помощью управления. В первом приближении управление работает посредством практик свободы и состояний господства, форм подчинения и форм субъективации. Иногда оно принимает форму принуждения (налогоплательщик обязан платить налоги), иногда стремится к согласию (безработный, соглашающийся на план возвращения к работе), притом что ни принуждение, ни согласие не являются его неотъемлемыми формами. Управление предполагает и даже создает формы несвободы и неравенства (учеников в школьном кабинете, иерархические отношения учителя и учеников), так как стремится создать разные типы равенства и культивировать реализацию определенных видов свободы (способность занимать гражданскую позицию и войти на рынок труда).
Я считаю, что нам следует занять позицию, которая бы не тяготела к «воле управлять», но и не противопоставляла себя практике управления. Управление, особенно управление государством, не ведет к утопии, несмотря на тот факт, что это фундаментально утопическое предприятие. Чего бы оно ни достигло, эти достижения не будут глобальной эмансипацией; какими бы ни были его недостатки, мы никогда не избавимся от них. Даже те практики управления, цель которых – эмансипация определенной группы, могут привести к намеренному или ненамеренному господству других групп, или даже требовать этого. Все организованное социальное существование, включая все практики свободы, предполагает различные формы «руководства поведением». Многие из этих форм «руководства поведением» потребуют относительно устойчивых, закрепленных, необратимых и иерархических отношений власти, которые Фуко в более поздних работах назвал «состояниями господства» (Foucault 1988a; Фуко 2006: 241–270).
Следствие отказа от всех глобальных или радикальных позиций по отношению к управлению – подозрение к любому общему принципу, посредством которого можно бы было рационализировать или реформировать управление. Поэтому одна из проблем использования языка господства и эмансипации состоит в том, что такие понятия часто предполагают нормативную рамку. Она во многом наследуется от некоторых форм критической теории и философских концепций автономной личности, в которых анализ направлен на идентификацию форм господства, которые будут препятствиями для эмансипации или реализации возможностей людей. Основная проблема здесь заключается в допущении, что человеческие субъекты и реализуемая ими свобода находятся вне отношений власти и форм господства. Напротив, аналитика управления, опираясь на наследие Фуко, показывает, как в режимах управления формируются способности и качества субъектов и те типы свободы, которые они делают возможными. Такие режимы управления будут включать в себя иерархические, необратимые, закрепленные и устойчивые отношения, то есть в терминах Фуко «состояния господства».