– Мистер Хан, вы простудитесь и заболеете. Вы не привыкли к снегу. А теперь скажите, не забыли ли вы про моего внука?
– Конечно нет! – Он обежал вокруг машины, открыл пассажирскую дверь. – Один обретенный внук и два полных чемодана книг!
– Входите, входите! – воскликнула Мейбл, и они втроем сгрудились у маленького электрического обогревателя, проигрывающего битву с ночным морозом. Мистер Хан с двумя чемоданами прошел лавку насквозь и исчез в задней части – его шаги тяжело отдавались на ступенях и лестничной площадке над головой. Мейбл познакомила мальчиков, они официально пожали друг другу руки и поздоровались, после чего их сковала неловкость. Эллис заметил вихор в темных волосах Майкла и шрам над верхней губой – как он позже узнал, результат падения на угол стола; при неудачном свете шрам мог превратить улыбку Майкла в неуместную ухмылку – с годами эта странная черта становилась все ярче.
Эллис подошел к окну. За спиной тихо тикали часы, желтый прямоугольник света из итальянского кафе падал на белую мостовую. Он услышал голос Мейбл: «Ты, наверно, голодный», и ответ Майкла: «Нет, вовсе нет». Майкл подошел и встал рядом с Эллисом. Они поглядели друг на друга в отражении, в стекле: снег падал у них за глазами. Они стали смотреть, как медленно и осторожно идет через улицу монахиня к соседней церкви Иоанна и Марии. Вернулся мистер Хан. Он показал пальцем:
– Смотрите, пингвин!
И они засмеялись.
Позже, в комнате Майкла, Эллис спросил:
– А что, они правда оба полны книг?
– Нет, только один, – ответил Майкл, открывая чемодан.
– Я не читаю книг, – сказал Эллис.
– А это тогда что такое? – Майкл показал на черную книжку в руках у Эллиса.
– Мой альбом для зарисовок. Я его всюду с собой ношу.
– Можно посмотреть?
– Конечно. – Эллис протянул ему альбом.
Майкл перелистал страницы, подытоживая кивком каждый рисунок. Вдруг он остановился.
– А это кто? – Он открыл страницу с портретом женщины.
– Мама.
– Она правда так выглядит?
– Да.
– Она очень красивая.
– Правда?
– А разве ты сам не видишь?
– Это же мама.
– А моя ушла.
– Почему?
Он пожал плечами:
– Просто взяла и ушла.
– Ты думаешь, она вернется?
– Скорее всего, она уже просто не знает, где я. – Он вернул Эллису альбом. – Можешь нарисовать меня, если хочешь.
– Хорошо. Прямо сейчас?
– Нет. Через пару дней. Нарисуешь меня так, чтобы я выглядел интересно. Чтоб был похож на поэта.