Человек с седой прядью опять выругался и со злобой уставился на своих товарищей, которые переминались с ноги на ногу, относительно свободные и почти не пострадавшие.
– А вы кто такие? – наконец сумел он сформулировать давно тревожившую его мысль.
– В самом деле, пора объяснить товарищам, на кого они подняли свою неумытую руку, – усмехнулся Крячко и сунул Липецкому под нос свое удостоверение.
Реакция пленника была для него неожиданной.
– Ну правильно, в натуре! – убежденно сказал тот. – Взяли наконец за жопу этого подлюгу? Давно пора! А то я его точно урою, и придется за эту тварь на нарах париться.
Гуров удивленно посмотрел на его разгневанное лицо.
– Вы сейчас о ком, Паша Липецкий? – спросил он. – За зигзагами вашей мысли очень трудно уследить. Попрошу прокомментировать.
– А? – нахмурив лоб, переспросил пленник. – Кого комментировать? Я говорю, правильно вы за этого чучельника взялись. Только мозги людям парит. Злой я на него до невозможности. Потому и вам досталось. Я ведь что думал? Я ведь думал, что вы из его команды, в натуре. Ну и не выдержало сердце!
– Слабое у тебя сердце, Паша! – усмехнулся Крячко. – Вот и у меня оно тоже такое. Слабое, но отходчивое. Так что, если ты все нам сейчас толком расскажешь, я могу даже позабыть про свою искалеченную ногу. А в противном случае можешь поискать в своем мобильнике номер своего адвоката. Последние гроши на него истратишь, и все равно пятерик я тебе обещаю.
– Ну вот, – искренне огорчился Паша Липецкий. – Я вам все, как оно было на самом деле, объясняю, а вы сразу – пятерик… За что пятерик? Человек имеет право на состояние аффекта?
– А чего это тебя в аффект бросило, Паша? – спросил Гуров. – Ты вообще кто по жизни? Документов у тебя с собой, значит, нет?
– Есть документы, – буркнул Паша. – В нагрудном карманчике. Только у меня копыта на замке – сами доставайте.
– Мы не гордые, мы достанем, – сказал Крячко.
Он вытащил у Липецкого из кармана паспорт и внимательно его просмотрел.
– Все сходится, Лева! – сообщил он. – Все на месте – прописка, штамп о браке. Даже дети записаны. Маленькие еще. Когда он в тюрьму сядет, лет пять еще можно будет заливать, что их папа – полярный летчик…
– Да ладно, летчик! – сумрачно проговорил Липецкий. – Я водкой торгую. У меня все законно – лицензия, аренда, кому надо – на лапу всегда отстегиваю. Последняя судимость уже два года как снята. Никому не мешаю, все реально…