В то лето, когда нас с Джейком еще не отпустило любовное торнадо, он уговорил меня пробраться на карусели после наступления темноты.
– Не думаю, что это хорошая идея, – сказала я, отметив предполагаемый урон репутации сенатора в случае, если нас арестуют. – Вряд ли старший помощник за решеткой – то, к чему в газетах отнесутся снисходительно.
Но он тем не менее открутил замок, схватил меня за руку и потащил за собой. И это было потрясающе. Совсем как будто мы снова стали трех-, или четырех-, или пятилетними, как малыши, которых я сегодня увидела. Ночь была ясная, и, хотя в Нью-Йорке не увидишь звезд, в темноте парка казалось, что я их вижу. Мы сидели на пестро раскрашенных лошадках, смотрели в небо, любовались светом небоскребов, пронзающих облака, и слушали регги, доносившийся с летнего фестиваля неподалеку. Около часа мы не говорили ни слова, а потом Джейк слез с лошадки, прижался ко мне и поцеловал. А потом мы рухнули в объятия друг друга, как точно не стали бы делать, будь нам пять лет…
Карусель остановилась, музыка стихла. Дети рассыпались в разные стороны, кто-то плакал. Я тоже решила потихоньку уходить, сунула руки в карманы, потуже затянула шарф вокруг шеи. Вряд ли кто-то, кроме меня, заметил резкий холодный ветер. Если он вообще был.
Я приближалась к выходу из парка, когда услышала свое имя за спиной.
– Натали? Нат? Это ты?
Обернувшись, я увидела, как Лила Джонассон, моя однокурсница и в первый год учебы – соседка по комнате, моя лучшая подруга, не считая Салли, и одна из будущих подружек невесты у Салли на свадьбе, – Лила машет мне рукой, стоя под высоким кленом. Идеально выпрямленные, безупречно подкрашенные светлые волосы, темные джинсы, подчеркивающие стройные, как у газели, ноги, и убийственные туфли на шпильках. Лила была воплощением того, как должна выглядеть знаменитость, пусть даже она была знаменитостью лишь в нашем кругу. Знаменита она была в основном благодаря шпилькам, которые носила довольно часто. Впервые мы встретились в самом начале учебы. Мы сели рядом после того, как обе получили заявки от женского клуба, в которых от нас требовалось немедленно явиться на ланч. Я посмотрела на свой свитер с монограммой, покрутила жемчужный браслет и подумала – ну что, черт возьми, у меня может быть общего с этой девицей? Но в разговоре за курицей гунбао мы выяснили, что цвет волос и длина внутреннего шва рукава имеют мало общего с тем, кто ты на самом деле. Конечно, она с радостью оставила бы меня ради бокала вина с начинающей моделью «Армани», но ее недостатки были ясно видны с самого начала. Во всяком случае, те, о которых я знала.