Валя понимающе улыбнулась.
– Лена, не стоило волноваться. Какую комнату приготовили, такую и приготовили. Всё равно я через два дня уеду.
– То есть проводишь нас в свадебное путешествие, а сама следом?
– Конечно, а что мне здесь делать? Тем более, одной?
О, Лена, конечно, могла сказать, чем Валентине стоило заняться, но она тактично промолчала. Пока она не будет наседать на неё, она подозревала, что та и так держится из последних сил.
– Так-то да. Ладно, об этом мы с тобой поговорим после торжества, если, конечно, Акшаров отпустит меня от себя. Валька, ты не представляешь, но он до сих пор боится, что в ЗАГСе я внезапно передумаю и скажу «нет».
– Я его прекрасно понимаю, с тебя станется.
– Да ну вас обоих… Неужели все вокруг думают, что я безалаберная сумасбродка?
– Лена, поверь, это самое безобидное, что о тебе думают.
– А вот тут, пожалуйста, поподробнее!
– Ты сама прекрасно знаешь! Слушай, а покормить или хотя бы предложить чаю с дороги, ты мне не хочешь?
– Ой! Прости! Давай, распаковывай вещи, а я тем временем что-нибудь накидаю на стол.
Лена проводила её в комнату и упорхнула на кухню. Валя осталась одна и перевела дыхание. Тотчас улыбка угасла на её лице, и напряжение прошедшего дна и предстоящих событий отразились в глазах. Вот она и в Радужном… Эмоции били через край, и она не готова была с ними справиться.
И это она ещё не видела Сергея.
Он наверняка уже знает, что она приехала.
Интересно, в нём хоть что-то дрогнуло? Или ему всё равно?
Зачем она о нем думает? Зачем бередит раны? Это лишнее. Ей необходимо сосредоточиться на сестре.
И она так и сделала.
Он рвал и метал.
Пробежав более десяти километров и вернувшись домой, он сорвал остатки одежды и, рыча, ринулся под холодный душ. Его тело горело огнем. Он надеялся, что бег успокоит его.
Напрасно.
Кровь бурлила по венам, готовая закипеть и выплеснуться наружу. Он слышал, как его сотовый разрывался от звонка, кто-то очень сильно хотел его слышать, но сейчас дела волновали Сергея в последнюю очередь. Подождут. Он не хотел ни с кем общаться.
Тугие струи душа остудили тело, но не душу. Внутри всё клокотало, его бросало то в жар, то в холод. Сергей схватил мочалку и принялся растирать тело, почти сдирая кожу.
Телефон продолжал разрываться, и Сергей, выругавшись, схватил полотенце и вышел из ванной комнаты.