После первой песни государь приказал поднести девкам меда хмельного, особенно большой ковш регенту. Вскоре хористки сидели на коленях у гостей и пели вместе с пирующими.
Иван сидел за отдельным столом, пил вино маленькими глотками из большого серебряного кубка и насмешливо смотрел, как его сотрапезники хмелели – кто пускался в пляс, кто горланил песни. Потом начали уходить, сперва выскакивали хористки, за ними исчезали их собутыльники, еще соблюдалось приличие.
Иван встал, приказал Спирьке захватить с собой вина и два кубка, в сопровождении дворецкого прошел в свою комнатку близ трапезной, у дверей которой уже стояла стража. Сюда приглушенно доносились песни пирующих. Вошла барыня с кувшином кваса, Спиридон и дворецкий незаметно исчезли. Мария налила ковш кваса и поднесла Ивану с поклоном:
– Испей, государь.
Иван будто не слыхал, сел на лавку. Барыня несколько секунд стояла с протянутым ковшом, потом бросила взгляд на царя, поставила кувшин и ковш на лавку, вернулась и встала перед ним, сложив руки на груди.
Царь спросил:
– Прокофий плох?
– Дюже плох. На днях соборовать собираемся.
– Афанасия мы вызвали из-под Казани. Днями будет.
Барыня подошла к нему и обняла за плечи. Иван встал, Мария хотела прижаться к нему, но он отстранился.
– Днями, говорю, Афанасий приедет.
– Ну и что?
– Честь надо знать! Хватит, побаловались.
– Что это ты такой совестливый стал? Бывало, не совестился. Напоишь его, а меня – к себе в постель. Иль, может, не было того?
– Было, а теперь не будет. – И вдруг грозно: – Веди к Таиске.
У Марии челюсть отвисла, глаза на лоб полезли, в лице ни кровинки не осталось.
– Ты… ты… Давно надумал? – зашептала она.
– Давно. Когда увидел в мальчишечьем обличии. Веди.
Мария бросилась к нему и зашептала как безумная:
– Нет, нет! Не бывать этому! Ты мой! Никому, никому!! Ее, гордячку, Спирьке отдай. Или вон своим…
– Опомнись, барыня! Кому перечишь?!
– Тебе, государь мой! Тебе, любимый!
Иван схватил ее руку, больно сжал и отстранил от себя. Зашептал свистящим шепотом, не сводя с нее пристального страшного взгляда:
– Говорю, опомнись! – И сильно встряхнул ее. – Я знал, что кто-то из вас заартачится, поэтому Мокрушу прихватил. Не посмотрю, что ты барыня! Мокруша так обработает, месяц спать на животе будешь. Поняла? – И оттолкнул Марию от себя.