У сарая он собрал шкурки, уложил в мешок и направился вперёд в лес. Охотничий домик стоял почти на самой границе леса, считай возле дороги, что вела в столицу. Пико не был там с того самого памятного дня, как король решил позабавиться и привёз его на охоту. И целый век бы ещё не был! Но Пико вдруг понял, что если Юлла попросит его, он и в город поедет. Вслед за ней. Да вот только она не попросит. Да и город не для уродов.
Пико вздохнул. Непривычные мысли были слишком тяжелы для него. Он даже осознавал иной раз, что думать о таком пристало лишь господам, а не ему. У знати были свои права, такие, что ему и не нужны, пожалуй. И только вот сейчас Пико пожалел об этом. Не о своей внешности – в первый раз, а о том, что не имел титула и образования. Он много не мог понять, хоть, пожалуй, и догадывался. И всё же эти догадки не равны были образованию.
Он снова вздохнул, хоть и не привык долго печалиться. Все его мысли заняты были будущей встречей с охотниками. Не сказать, что они были добры к нему, но не насмешничали и, пожалуй, даже немного уважали по-своему. Они были людьми простыми и тоже больше любили лес, чем город, а ещё, пожалуй, не обращали внимания на его уродство. Не так, как остальные. Пико это остро чувствовал. Всё-таки лес делает людей добрее. А в обществе себе подобных человек наоборот становится похожим на дикого зверя.
Дорога через лес предстояла долгая, но Пико привык ходить пешком, а ещё он знал, что придётся подождать. Обычно охотники сразу давали ему еды за шкурки, но сейчас он ведь просил чего-то необычного, а раз так – то, верно, кто-то из них отправится в город, чтобы это всё ему купить. А значит придётся ждать, пока он вернётся. Но Пико думал не об этом. Ему вдруг представилось, как будет рада Юлла тому, что он принесёт. Как улыбнётся своей особой улыбкой, как поднимет свои белые руки, словно крылья мотылька. Как она будет довольна. А это стоило того, чтобы ждать. И час и два и целый день.
При мысли об этом на сердце у Пико стало вдруг тепло. Так, словно сейчас светило солнце и был погожий летний день. В его берлоге появился мотылёк, что согревает своим присутствием одинокую берлогу. Пико старался не думать, что будет, когда мотылёк упорхнёт. Хотя он смутно понимал, что если представится такая возможность – она упорхнёт к свету, в свой мир. Тот, что манит и зовёт, тот что был для неё привычен. А он… Что он будет делать, Пико не знал. Эта мысль наполняла его сердце смутной тревогой. Но пока ведь ей некуда идти. А он сделает всё, чтобы мотылёк и не захотел улетать. Кто знает, ведь бывают же чудеса?