А пока Юлла налила в чистый горшок немного молока, совсем как написано, добавила туда крупы и поставила в печь. Осталось только подождать чуть-чуть и её самая первая каша сварится. Она едва не подпрыгивала от нетерпения и не сразу поэтому увидела Пико. Он уселся на скамью возле стола, положил голову на руки и, казалось, смотрел, как пляшет огонь в печи. А Юлла почувствовала вдруг желание с кем-то поговорить. И пусть Пико больше привык молчать, да вот только она молчать не могла. А потом ей показалось, что он поймёт. И Юлла заговорила про гребень. Сначала нерешительно, но Пико слушал молча, ничего не спрашивая и она осмелела, рассказывая всё больше и больше. И о матушке, что подарила ей этот гребень, и о гувернантке, что приучила делать причёску, а потом увлекаясь всё больше и больше, рассказала про сад, в котором она любила прятаться и пришла в себя только почувствовав запах гари, что поплыл по дому.
- Каша сгорела! – Она вскочила с места, кусая губы, готовая расплакаться от досады, ругая себя на чём свет стоит.
Но Пико опередил её. Достал горшок с кашей из печи и поставил на стол. Она вся потемнела и выглядела совсем неаппетитно. Ну вот что она за человек такой! Думает только о себе, увлеклась только собой!
- Это ничего, - услышала она вдруг. Подняла глаза и увидела, как смотрит на неё Пико. – Я переложу её в тарелку. Можно добавить мёд и листья малины. Они отобьют запах.
И ни слова о том, что она испортила драгоценные продукты. Юлла отвернулась, у неё задрожали губы. А позорные слёзы снова навернулись на глаза. Но она сморгнула их и заставила себя улыбнуться. Через несколько минут они ели её первую кашу, спасённую Пико. И она даже готова была признать, что это можно есть.
- Спасибо тебе. Получилось очень вкусно, Юлла, - поблагодарил её Пико после ужина.
И Юлла вдруг покраснела и сбежала в свою комнату. А ночью, перед сном положила под подушку гребень. Вот только снился ей не дом и не сад и даже не матушка, а знакомая горбатая фигура.