—
Сегодня идем хоронить. Пойдешь?
—
Конечно. А где?
—
Возле озера. Тут недалеко.
—
Идем сейчас?
—
Да. Или ты голодная?
—
Ну, не особо. Могу и потерпеть.
—
Хотя бы попей, — достав из своей сумки, вручила термос с крепким
горячим чаем. Гермиона уже была готова покинуть замок.
—
Это уже дело. И, Гермиона, а тебя вот так никто не узнал? И вообще,
вся школа должна быть на взводе, нет?
—
Я скрыла лицо шарфом, а голову шапкой. А насчет школы, все
готовятся к вечеру. О случившемся знаем только мы и
раненые.
—
Хм. Удобно. Вечеринка будет поважнее, да? Хех. Нет, серьезно, никто
тебя даже по глазам не узнал? Я бы узнала, — вернув ей обратно
термос, накинула свой рюкзак. — Ты сказала «мы», кто еще
будет?
—
Мадам Помфри и профессор Снейп.
—
Аа… Ну, пошли.
По
пути приступы дрожи в руке по-прежнему накатывали на меня несколько
раз, но сейчас мне уже было гораздо лучше, чем сразу после
использования раскола. Я даже несколько раз собирала магию в руках,
чтобы вновь ощутить тремор. Понимаете, это как больной зуб: ты
постоянно трогаешь его языком, хоть и знаешь, что ничего хорошего
из этого не выйдет, но ничего не можешь с собой
поделать.
Место для похорон Аберфорта было выбрано не
случайно, рядом с белой гробницей — с местом захоронения другого
Дамблдора, которая сделана из белого мрамора, отсюда и название.
Кто-то посчитал, что старик должен быть рядом со своим братом, с
которым они давно не общались. Но хоть после смерти у них появилась
возможность вновь быть рядом.
На
мой взгляд, старик будто просто спал и разыгрывал нас. За ним
иногда такое наблюдалось. Его глаза под пышными седыми бровями были
закрыты; если бы не странный угол наклона его рук и ног, он мог бы
спокойно сойти за живого. Пришлось осознать огромную и непостижимую
правду: что никогда больше Дамблдор не заговорит с нами, не
поворчит на неразумных детей, никогда больше не сможет помочь. Да
уж, смерть… Интересно, каково это? Как сон?
Гермиона стояла рядом, вцепившись одной рукой
в мою. Для неё это было второе прощание в Хогвартсе. В прошлом
году, когда хоронили Альбуса Дамблдора, так же стояла чудесная
ясная погода. Гермиона невольно вернулась в те времена. Всего лишь
год прошел, а будто целая вечность. Многих тех уже нет в живых.
Перед глазами Грейнджер предстала картина тех похорон, как яркое
белое пламя полыхнуло, охватив тело директора и стол, на котором
оно лежало. Языки пламени вздымались все выше и выше, заслоняя
собой тело. Белый дым винтом поднялся в небо, создавая очертания
странных фигур. Сердце Гермионы словно остановилось на миг, ей
показалось, что она увидела радостно уносящегося в синеву феникса,
но в следующую секунду огонь погас.