- Дядя Коля, – Марьяна смутилась. Ну,
Левин его так называл, а её мозги семидесятилетней старушки
называть дядей этого человека, ей в сыновья годящегося, непривычно,
- Николай Петрович, я в библиотеках обеих была сегодня, там ни
одной книжки про шахматы нет. Я играть немного умею, а вот с
теорией совсем плохо. Без теории детей учить нельзя. Может вы
добудете в школьную хотя бы библиотеку книжки по шахматам. Многие
из тех, кто в секцию к Володь… к Костику ходят, уверена, захотят
прочесть.
- И тебе здравствуй, племянница…
- Ой, простите, здравствуйте Николай
Петрович…
- Молодец. Этот писатель, начинающий,
за всё схватился и ничего до ума не довёл!
- Володь… Костя?
- А чего ты его каким-то Володькой
называешь? – засунул большущую ложку морковного салата с капустой в
рот председатель.
- Ну он меня Марьивановной обзывает,
а я его – Володькой, он на детских фотографиях на маленького Ленина
со значка октябрятского похож. Такой весь кучерявый.
- Точно, в клубе у нас висят, как он
на коленях у Че Гевары сидит. Всё думал на кого похож. Есть что-то.
А в клубной библиотеке тоже про шахматы ничего нет? – дикция стала
невнятной. Капуста хрустом заглушала.
- Нет. Сходила в обед.
- Задание получил. Постараюсь в
течении пары дней добыть. Если в библиотечных фондах нет, то
правление колхоза на закупку в магазине выделит рублей сто. Не
обеднеем.
- Спасибо, – Марьяна начинала
подниматься, но Рыжов её за руку придержал.
- А что это вы за песню вчера вечером
горланили. Прям заслушался, когда мимо клуба проходил.
- Узелки. Девчонки в училище пели.
Одна девчонка.
- Хорошая песня. Восьмого марта смотр
художественной самодеятельности областной. Нужно победить. С такой
песней грех не победить.
- Я не знаю… Там бы гитару… Ударник…
С аккордеоном немного не так получается.
- Гитару купить не проблема, а ты
умеешь? – ложка следовала за ложкой. Хруст стоял, как … А где так
хрустят? Когда сто детей одновременно в яблоки впиваются своими
крепки зубками.
- Что вы, дядя Коля. Я и петь-то
толком не умею.
- Гитаристов нет у нас в колхозе. А
вот Ерофей Петрович – бухгалтер наш, неплохо на балалайке играет.
Пришлю его сегодня к вам. Как там «Узелок завяжется, узелок
развяжется, а любовь – она и есть только то, что кажется…». Душевно
получается. Беги, давай, а то шахматисты бунт подымут. Стой. Ещё
Санька Изотов – тракторист наш геройский тоже на баяне умеет. И его
пришлю. Два баяна, «мне так каатца», лучше одного. Всё, теперь
точно беги. Стой. Сам с ними приду. Поруководю.