Шапки подумали-подумали, покачались
на встревоженных ветвях и решили отомстить покусившейся их покой
девахе.
- Ой! Ой-ё-ёй! – за шиворот шапки
тоже попали.
Вздохнув в очередной раз, но не
лишившись желания хоть на будущее себя тропой обеспечить, Марьяна
Ильинична стала стряхивать перед собой снег с ветвей и протаптывать
узкую козью тропку. В валенках уже почти хлюпало от растаявшего
снега, но упорство тащила Левину вперёд. Вон до той огромной ели
дойти, обойти её кругом и возвращаться можно, расширяя
тропинку.
Визг тормозов позади неё, на дороге,
заставил Марьяну обернуться. Не видно ничего. Она, петляя между
деревьями, всё же метров на пятьдесят забралась в чащу, да ещё и за
эту огромную ель, с ветками до самой земли, зашла. С дороги
послышались крики и Левина почувствовала, что там происходит что-то
нехорошее. Недолго думая, натура такая, девушка по узкой тропке
поспешила назад. Первое, что она увидела, когда последние деревья
расступились – это две машины, стоящие рядом. Одна Марьяне была
знакома. Это была буханка – УАЗ, в которую они вчера грузили сшитые
за неделю джинсовые сумки. Почти всю буханки и заполнили. Несколько
сотен штук. Ещё считала Ивановна – их бригадир, при погрузке, что
если по десять рублей продавать, то это на Жигулёнок хватит,
столько они за неделю пошили.
Рядом стоял как раз белый Жигулёнок –
двойка. Двое людей в куртках и джинсах с непокрытыми головами
стояли с пистолетами в руках и орали на сидевшего за рулем
колхозной буханки водителя. А нет, один с пистолетом, второй просто
в чёрных перчатках. Орали и тыкали пистолетом эти двое в их
водителя Ваську. Марьяна жалела парня этого. У Васьки Горбылёва всё
лицо было одним сплошным шрамом. Женщины в их швейной мастерской
рассказывали, что Васька поддавал крепко, как с Владивостока
вернулся, где служил на подводной лодке. И купил с полгода назад у
местного самогонщика отравы, которую тот гнал из чего-то вонючего.
Еле спасли в Москве в больнице, весь гноем покрылся, какое-то
заражение пошло. Спасти-то спасли, а лицо теперь страшное у парня.
Зато с тех пор он возглавляет местное «Общество трезвости». Ходят
они по домам и принюхиваются и осматривают всё, нет ли самогона или
браги. Два раза в милицию Ваську забирали за побои самогонщикам, а
он выходил через пятнадцать суток и всё по-новому начинал. Теперь
уже в Гольево и нет дураков, которые брагу ставят.