– Скорее всего.
– И где он сейчас?
– Трётся по краю поляны. Но сбруи при нём нет, если ты
хочешь спросить об этом.
Дарий качнулся ко мне, приблизив губы к уху и тихо
сказал:
– Приструни его.
Если б я его знала первый день, решила бы, что он со
мной заигрывает: он не спешил разрывать дистанцию. Осторожно
втянула носом воздух. Слегка закружилась голова от приятно-терпкого
мужского запаха. Возможно, он пытался смутить меня или выбить из
колеи. Но меня таким не прошибёшь. Я снова подняла на него взгляд,
и мы оказались почти глаза в глаза. До чего ж ты хорош, стервец,
даром что ведьмак.
– И как ты себе это представляешь? Я ему не хозяйка,
хозяин ему Сизый. И то…
Дарий шагнул назад.
– Не сделаешь ты – значит, сам решу вопрос. И
по-своему.
Я кивнула. Придётся что-то придумать, а то знаю я эти
ведьмаковские методы. Останется от хулигана-шиша только ушки да
ножки.
Посмотрела в сторону купеческой четы. Всемила не
отрываясь наблюдала за мной и Дарием. Вероятно, её очень впечатлил
наш со стороны смотрящийся очень интимным разговор. Заметив мой
взгляд, улыбнулась одобрительно. Кажется, она опять всё не так
поняла.
Весь день прошёл спокойно, никто об инциденте не
вспоминал, но некоторое напряжение чувствовалось. Наверное, ощущал
его и Шиш, потому что до самого вечера так и не приблизился,
держался в стороне. А бегать за ним по кустам у меня не было
никакого желания. Так и пришлось ему остаться до утра без столь
важного для пользы дела внушения.
А на следующий день на нас напали.
Поскольку это были просто люди, ни ведьмаку ни мне чуйка
ничего не подсказала. Обычные существа из костей и мяса ничем
особенным не пахнут, магических эманаций не распространяют, чаще
биться навье сердечко не заставляют. Скучные они,
короче.
Если у себя дома приближение людей я могла определить по
сработавшим оповестителям или ловушкам, то в чужом месте это стало
полным сюрпризом.
Они высыпали на дорогу спереди и сзади, отрезав нам все
пути. Если и был шанс рвануть куда-то вбок, то только конным, и то
с риском поцарапать лошадям все бока и ободрать себе штаны. Впереди
было трое, с другой стороны ещё два. Не то чтобы оборванцы, но
одежда была явно ношеной, а обувь видала и лучшие дни. Они вопили и
улюлюкали, но весь эффект неожиданности сами смазали, вступив в
переговоры. Они замерли, словно актёры между сценами в бродячем
театре. Возможно, они предполагали, что мы от шока превратимся в
верстовые столбы и дальше можно уже нас брать тёпленькими. Но мне
показалось, что тут был явный просчёт в стратегии.