И плагиатчик уже забыл бы об этом материале на следующий день после его выхода, если бы не телефонный звонок.
– Господин Трахтерман? Это ваша подпись под материалом «Он не такой…»?
– Н-да…
– Изложу просьбу предельно просто, – четкий, вежливый и хорошо поставленный голос в трубке наверняка принадлежал хорошему психологу и мастеру управлять людьми, что журналист Сиворуков понял с первых слов. – Во-первых, я надеюсь, этот материал – не выдумка?
–Ну, в сущности, и нет…
– Тогда, думаю, двадцать долларов – достаточная плата за адрес героя публикации. Если вы согласны, я подъеду к подъезду вашего здания через полчаса.
– Могу только дать копию материала из областной газеты. Там указан городишка, в котором такого человека видели…
– А вдруг ваш коллега из той газеты все выдумал? Увы, только два доллара… Впрочем, шучу. Я перезвоню, чтоб вы вышли, когда я подъеду.
***
Уже через несколько дней после Пасхи в домик бабушки Игоря зачастили гости. После того, как одна из соседок разнесла слух, что молодой внук бабки Лены разом избавил ее от бессонницы и мигрени после того, как она взяла и при нем вдруг поклялась больше не думать даже плохо ни об одном из людей, некоторые заговорили, что есть в Игоре что-то «экстрасенсорное». К нему стали приходить и приходить те, кто хотел бы разом, и ничего не делая, избавиться от своих болячек. Странным для людей казалось не то, что Игорь, действительно, часто мог помочь, а то, что он никогда как будто бы не лечил сам. Он ставил какие-то условия, говорил с людьми о чем-то, после чего те начинали чувствовать, что словно вернулись мыслями к самым важным моментам своей жизни. Удивительным было и то, что лучший лечебный эффект получался у тех, кто выходил от Игоря с необычным ощущением, что все еще можно исправить, надо только быть живым…
Слегка приукрашенный молвой, слух о лечебных способностях молодого человека выкатился за пределы маленького провинциального городка, затерянного на просторах бездорожной глуши покосившейся от вечной старости российской глубинки, той ее части, где широкой полосой лесостепные перелески переходят в дремучие и болотистые, наполовину вырубленные, наполовину заваленные буреломом таежные леса. Самой северной части той воспетой многими поэтами средней полосы России, которая стала очень похожа по своему характеру на исподлобья глядящего с печи из-под всклокоченных волос на обидевший его мир безногого богатыря. На доброго великана, совершенно запаршивевшего и захиревшего от бездействия.