— Всё снова работает!
— Отлично! — заявил я. — Слушайте, а парни опять что ли монету с
Бантием увезли? Ее бы сейчас в пруд положить.
Мы заржали. Посмотрели снаружи пещеры, но нет, ничего не было.
Котий позвонил Андерсу, Андерс дико захохотал, потом сказал, что
они коллективно раскаиваются и обещал вернуть монету завтра. Пока
что я положил в заборный пруд копье с бантиевым наконечником, пусть
полежит до завтра, а там или Ян вернет монету, или я найду одну в
запасах. И оставил на дежурстве двух молодых крокодилов, велев им
лопать пузыри, если таковые появятся.
— Слушайте, — спросил я наших, — а никто из вас не умеет
наводить невидимость? Чтобы монеты больше не вытаскивали?
— Невидимость — нет, что еще за сказки, — усмехнулся Драк. —
Можно навести маскировку под конкретное место, это я могу, но ты ее
тогда и сам не найдешь, пока всю воду не взбаламутишь. И не сможешь
проверить, лежит ли она там или уже нет. Не сожрал ли ее кто. Я не
поручусь, что наши пещерные конкуренты не понимают, что это
такое.
— Я согласен, — кивнул я. — А на отслеживание настроим артефакт,
он все равно не глазами смотрит. Будет хотя бы защита от
дурака.
— Защита от дурака — это святое! — кивнул Драк. — Ну что, мы
закончили? Домой?
И мы поехали домой. Но сначала к Лампоне.
Лампоне не только снабдили нас всем обещанным, но и усадили
ужинать, затребовав рассказов о свадьбе Элуров. Особенно им
понравился рассказ про хоккей и про мурмонилию — за своими делами
они пропустили все коллизии с Меркатором, какаду и блокировкой
счетов.
— А съемка-то велась? Где можно посмотреть?
— Вряд ли — задумчиво ответил Котий. — Так-то у нас не очень
принято снимать на семейных мероприятиях, а это проходило как
семейное. Если только официальный портрет молодоженов, вот он
должен быть. Но это, честно говоря, не очень интересно. Вот у меня
есть другое.
И, покопавшись в телефоне, он извлек фотографию пятилетней
давности, когда Гата с Джакумой только познакомились. Изображение
было снято против солнца, но и даже так было понятно, что тут два
Элура переходят по канату над пропастью.
— Ооо! — сказали Лампоне.
— Вот это Гата, а вот это Джакума. Канат этот тогда сорвался и
сбросил их обоих в реку. У бабушки чуть инфаркт не случился, потому
что так же погибли моя мама и тетя за десять лет до этого, но у
Гаты с Джакумой была совсем другая подготовка, поэтому все это
приключение оказалось лишь поводом для знакомства. Но этого в тот
момент никто не понял, их бросились спасать, но даже следов не
обнаружили. И нашлись наши путешественники только в пяти
километрах, в местном ресторанчике, где им жарили уже по третьему
стейку, а Джакума чинил микрофон, чтобы выступить с лирической
песней.