– Чёрт, всё ведь супер! Я при деньгах и свободном плавании! Об этом же каждый подросток мечтает!
Пытаюсь себя убедить, но предательские слёзы ещё больше щиплют лицо. И эти всхлипы, которые рвутся из-за меня, какие-то дурные, будто из раненого зверя…
Поддаюсь порыву прыгнуть первый попавшийся автобус и уехать куда-нибудь подальше, — в другой город. Бегу с тяжеленной сумкой в сторону автовокзала.
Ну как бегу… — непонятно что быстрее отвалится: ручки у сумки или руки от меня.
Еле как добираюсь до автовокзала. Он закрыт. Ни разу не приходилось здесь бывать. График работы с семи утра до девяти вечера. Сейчас от силы пятый час.
Открываю сумку в поиске еды. Чисто логически, кроме банок с огурцами, которые я накатала по требованию мачехи, навряд ли из моих вещей что-то настолько тяжёлое есть.
Разгребаю без разбора покиданную одежду, среди которой торчит наполовину беззубая расчёска, зубная щётка с признаками чёрной плесени на ручке и ободок, который девчонкам на Восьмое марта дарили. Вздыхаю, так как он переломлен.
– Как же я так неаккуратно несла-то? – расстраиваюсь. От обиды на всё происходящее из меня вырывается новый всхлип. Ободок одна из немногих действительно моих вещей. К тому же вещь была полезная. Бережно откладываю в сторону. Кто знает может быть клеем удастся склеить или хотя бы скотчем замотать. Поднимаю все вещи, так и не обнаружив тяжёлых банок и не верю своим глазам!
На дне кирпичи! Настоящие!
Не поскупилась «родительница». Целых три положила! Причём явно новые, с соседского поддона. Те, что они на строительство дома привезли.
Задираю голову к звёздному небу и смеюсь. Громко так, вытравливая из себя всё связанное с этой женщиной и прошлой жизнью...
– Не поскупилась, значит. Внесла свой вклад в моё новое жильё, опекунша. Достаю деньги. Пять тысяч, которые она мне дала. Не удивлюсь что и они фальшивые.
Всматриваюсь в бумажку.
Нет. На первый взгляд, вроде как настоящее. Хотя раньше мне таких купюр в руках держать не доводилось. Меня, когда в магазин посылали, карту давали или мелочь. Каждый раз по возращению из магазина зачем-то копейка в копейку сверяли сумму на чеке с той, что в сообщении приходила — будто она разной могла быть. Причём так было, даже когда я ходила за одной булкой.
В животе при воспоминаниях о хлебной хрустящей корочке заурчало, а под ложечкой засосало и не только от голода, — от новой волны обиды. Только сейчас поняла причину их поведения!