Вопросов стало только больше.
— И что теперь с этими землями? — поинтересовался я.
— Хе-хе, а что с ними? Все с ними не так, как надо!
— А поподробнее, можно? — попросил я, когда понял, что это и был
ответ на мой вопрос.
Жак недовольно цокнул языком.
— Ну магия там проклятая, твари всякие и так далее, — он достал
из своего рваного мундира трубку и закурил ее, хоть этого в палате
делать было и нельзя.
— Опять вы курить вздумали! — почуяв дым, встрепенулся хозяин
лавки. — Прекращайте! Немедленно! А не то...
— А не то что? — Боансэ поднялся с кровати и сразу же
поморщился. Колотая рана в боку дело не шуточное, но надо отдать
должное, держался капрал на удивление хорошо. Видимо, военная
выручка вкупе с телом, привыкшим к различным невзгодам армейской
службы, сделали свое дело, и Жак был куда выносливее, чем казался
на первый взгляд.
Подойдя к кровати Густава, вояка остановился и с надменной
усмешкой начал буравить его своим взглядом.
— Я... Я позову...
— Да я тебя... — он занес руку, может для того, чтобы ударить, а
может просто чтобы запугать, но я не стал оставаться в стороне.
Да, тело все еще болело после яда, но я уже начал понемногу
приходить в себя.
— Не стоит, — я схватил его руку сзади.
Несмотря на военную выучку, Порто вздрогнул.
— Как... — он оглянулся назад. — Почему я...
Я улыбнулся.
Разумеется, сейчас в его голове родилась куча вопросов, вроде
«Почему я не услышал, как он встал?» или «Как ему удалось
подкрасться ко мне незамеченным?» и так далее, но все было
просто.
Во всяком случае, для меня.
Мои навыки и умения ассасиарха понемногу возвращались ко мне.
Да, я не мог использовать даже процент своей эффективности, ибо мое
нынешнее тело было слишком ослаблено ядом, плюс банально не
подготовлено для всех техник, которые я знал.
Даже будучи я здоровым, мне бы все равно не удалось выжать из
этого тела и пяти-десяти процентов того, что я умел, ибо Люк
Кастельмор — фамилия и имя человека, в чьем теле оказалась моя
душа, был обычным молодым человеком двадцати двух лет, который не
сильно заморачивался развитием своего тела, но сейчас в его теле
был я — человек, имя которого со страхом и трепетом произносили те,
кто меня знал.
Для тех же, за кем я был отправлен, оно звучало как
приговор.
— Не стоит, — холодно произнес я, отпуская руку капрала. — Если
у вас хватает сил на то, чтобы встать, не поленитесь выйти из
палаты и покурить где-нибудь в другом месте, — добавил я, ибо запах
табачного дыма был неприятен и мне.