Заснул я с улыбкой, ибо знал, что будет утром.
***
Проснулся я от криков одной из девушек, которые занимались
уборкой в палатах и выносили ночные утки.
Открыв глаза, я не удивился тому, что увидел.
Жак Порто бездыханным телом лежал на кровати, а его роскошные
усы, которые он так любил, были покрыты зеленой пеной.
Флакон, отданный Розой Густаву, лежал около его кровати и был
практически опустошен.
На дне еще было несколько капель, но вот употребить их мне не
удалось, ибо в палату пришел лекарь.
Тот самый, которого я напугал до состояния, что он чуть не
обделался.
Стараясь не смотреть на меня, он подошел к вояке, проверил его
пульс, а затем наклонился и поднял склянку.
— Вы раньше видели это у него? — спросил он, в первую очередь
посмотрев на меня.
— Нет, — покачал я головой и когда он повернулся к Густаву,
начал активно жестикулировать ему, стараясь показать бедолаге, что
тот тоже должен быть не в курсе.
Боансэ оказался умнее, чем я думал и тоже ответил, что видит это
впервые.
Дальше работники лечебницы унесли труп, лекарь забрал яд и
постарался как можно быстрее покинуть нашу комнату.
Стоило нам остаться наедине, как я сразу же решил поставить все
точки над «i».
— Густав, — я сел на кровать Жака, которая стояла между нами. —
Ты понимаешь, что случилось? — спросил я, посмотрев хозяину мясной
лавки в глаза.
— Нет, — он покачал головой.
Я тяжело вздохнул.
— Извини, но я подслушал твой разговор с Розой. Это зелье,
которое она тебе дала — яд. Он должен был убить тебя, но Жак,
видимо, увидел, что ты что-то прячешь под подушкой, и решил
воспользоваться этим. Итог ты видел сам, — произнес я, и, если
честно, на Боансэ было жалко смотреть.
— Но как... Почему? Роза же...
— Густав, послушай меня, пожалуйста. Внимательно, хорошо? —
произнес я, а мясник кивнул.
Далее, я поделился с ним своей догадкой. Мужчина не сдержался и
по его щекам потекли слезы.
— Но я же ее так люблю...
— Иногда, этого недостаточно, — произнес я. — А сейчас, всё еще
любите?
— Я... я не знаю. Нет... наверное... — бедный Густав не находил
слов. — Я так много для нее сделал... А она... Не хотела детей, и
последний раз мы вместе спали через год после свадьбы... Но я не
смогу... Я не смогу ничего сделать! Я всего лишь обычный
предприниматель... Что... Что мне делать, Люк?
— Ничего не делать, господин Боансэ. Вы хороший человек, вот им
и оставайтесь. Это от нее письмо? — я кивнул на его тумбочку, где
лежал конверт.