Примерно через сто лет после
открытия первых порталов, разумные стали видеть свою «Суть» —
интерфейс. Ещё через несколько десятков лет разобрались, для чего
она нужна и как любой разумный может стать сильным магом или умелым
воином, или ещё кем по своему желанию. Если раньше магия была
уделом избранных, то сейчас стала доступна для всех.
Посёлок, в котором я провёл три
последних месяца, находился на самом краю Проклятой пустоши.
Кстати, пустошью её прозвали не потому, что там нет ничего. Просто
изначально это степь была, ровная как стол, холмистая, изрытая
оврагами и балками, с перелесками, но степь. Потому и пустошь. А
что там сейчас в её глубине, никто путём и не знает. Охотники
заходят в неё не дальше нескольких дней пути. Так вот, посёлок этот
был территорией, на которой действовал кодекс вольных бродяг. Он
был не один такой, сотни их располагались по краю пустоши в
сутках-двух, а то и трёх-четырёх от официальной нынешней границы
Империи. А вот в самой Империи царили нравы позднего средневековья,
со всеми вытекающими отсюда последствиями. Вот и бежал народ в эти
посёлки за свободой. А с Пустоши, как и с Дона, выдачи нет. Империя
хоть и скрипела зубами, но глаза на это закрывала. Очень уж выгодны
ей были эти поселения: кристаллы монстров высокого уровня, ценные
ингредиенты для лечебных и иных мазей, настоек и другой
алхимической продукции. И безопасность, конечно же. Посёлки первыми
вставали на пути монстров или орд дикарей, за столько лет,
подвергшихся таким мутациям, что от тех же монстров практически не
отличались. Их ещё называли порождением Мрака. Кстати, на эти
мутации и проверял меня Ррарг, орк-шаман расстрига, выгнанный из
собственного племени за любовь к азартным играм. Чего-то он такое
шаману соседнего племени проиграл, что его вождь, охренев от
случившегося, Ррарга и выгнал; убил бы, если не боялся посмертного
проклятия.
Вот в этом мире мне и предстояло
теперь жить. И, желательно, жить нормально, а не существовать,
ютясь в клетушке, расположенной в хлеву, как это было в последнее
три месяца. Шанс приподняться в этом мире, пока я видел только один
— стать охотником. Ну, не возницей каравана мне оставаться? И
продолжать ютиться в своей клетушке, ожидая, когда же хозяин мне
позволит перебраться в жилплощадь получше. Хватит, я в том мире
наработался на дядю, чтобы и в этом заниматься тем же. Так что, мой
шанс — охота.