Я обернулась, чтобы позвать Катерину с просьбой о вызове машины, как услышала уже знакомы голос, принадлежащий мужчине из зала:
- Здравствуй, Лисёнок.
Сердце сделало кульбит остановившись где-то в горле и со всего маха упало в желудок. Я боялась даже обернуться, когда мысли хаотично заметались в голове, подталкивая и выкидывая воспоминания на поверхность. Так называл меня только один человек. Больше я никому не позволяла.
- Подпишешь? – спросил мужчина, - для Камиля Ратаева, можешь и для Шёпота, но меня так уже никто не называет, - рассмеялся он.
Я повернулась и уставилась на мужчину, не в силах вымолвить и слова. А над моим столом склонились все те же два голубых омута из прошлого, не изменившиеся ни на йоту. Глаза сияли, нет – горели и улыбались. Как будто стали еще ярче.
«Такого просто не может быть, не может быть», - вертелась надоедливая мысль в голове, - «это не может быть он».
Я рассматривала его во все глаза, а он улыбался в ответ.
Густые, длинные светлые локоны, волнами спадали Камилю на плечи, немного влажные, как будто он только что из душа. Светлые прямы брови и тот же шрам над левой бровью. Прямой аккуратный нос и самые красивые губы, которые теперь обрамляли аккуратные усы, переходящие в изящную бороду. Острые скулы тоже покрывала небольшая щетина. И ему чертовски это шло. Встреть я его на улице, подумала бы, что он не из России.
Одет он был не по нашей моде. Серая льняная рубашка с воротником стоечкой и длинными рукавами, закатанными до локтей. Глубокий вырез заканчивающийся где-то на середине груди и открывающий вид на прекрасное телосложение и кожу без единого волоска. На груди болтался кожаный шнурок с каким-то серебряным амулетом.
Голубые подранные джинсы и серые мокасины. На левой руке обвитой паутиной вен, красовался обыкновенный серебряный литой браслет, на мизинце кольцо – печатка из того же металла.
У глаз плясали мимические морщинки, Камиль не переставал улыбаться.
- Мика, ты здесь? – спросил, смеясь мужчина, - Неужели настолько изменился, и ты меня не узнаешь? – подмигнул он мне, а я встала и неожиданно для самой себя, крепко его обняла.
- Я тебя искала, - вымолвила я, - на протяжении многих лет искала, - уткнулась я ему носом в плечо. – Это правда ты?
- Это я, правда, правда, - все улыбался парень открытой широкой улыбкой, открывая миру белые ровные зубы.