Из банка Гринготтс в 19 часов 30 минут 20
июня 2010 года вышел маг в дорогой чёрной мантии. Он посмотрел на
наручные часы, зевнул, и пошел по направлению к «Дырявому котлу».
Редкие прохожие старались не попадаться ему на пути. Но затем этот
маг остановился, резко развернулся и пошёл в бывшее кафе
Фортескью.
Косой переулок сильно изменился. В нем
больше не было той безбашенности и веселья, что так запомнилось во
время первого визита с Хагридом. Переулок был серым и унылым. Даже
дома казались более мелкими и бесцветными, а небо более низким. А
может просто детство закончилось и детские впечатления остались в
прошлом. Хорошо хоть нигде не было видно следов разрухи 1997–1998
годов. Но и людей на улице не было, словно и не воскресенье. Детей
на улице не было вообще.
Гарри зашёл в бывшее кафе Фортескью. Тут он
в первый раз в своей жизни попробовал мороженое с шоколадом. Тут он
узнал, что вся его жизнь была предрешена с самого рождения.
В кафе так же было не многолюдно. Две
пожилые дамы ужинали за крайним левым столиком. Официантка в
длинном сером платье и розовом фартуке вытирала столы тряпкой.
К вошедшему сразу же устремилась маленькая
полная пожилая женщина.
— Что Вам угодно, мистер?
— Фисташковое мороженое с шоколадной
крошкой. В большой креманке.
Дама, оказавшаяся новой хозяйкой кафе
проводила посетителя к столику у окна.
Официантка прекратила тереть тряпкой стол и
принесла заказанное мороженое.
— Паркинсон? — внезапно окликнул посетитель
официантку.
Панси Паркинсон, а это была именно она, с
недоумением посмотрела на посетителя. Дорогая мантия, какую себе не
каждый Лорд может позволить, белый воротничок рубашки, шёлковый
фиолетовый шарф стоимостью в ее зарплату за два месяца, тяжёлые
мозолистые руки со сбитыми костяшками, золотые часы работы прошлого
века, короткий ёжик седых волос, отливающие льдом зелёные глаза и
взгляд древнего всезнающего старика.
— Персефона? -снова позвал ее
незнакомец.
Гарри смотрел на эту непривычную ему версию
самой красивой девочки Слизерина и ужасался. Панси так и осталась
маленького роста, но стала очень худой. Старое, видавшее виды, но
всё ещё аккуратное серое платье скрывало фигуру молодой женщины и
было ей явно велико. На руке виднелся какой-то браслет, который она
тут же спрятала под рукавом.