— Я готов полностью взять на себя последнюю опцию, если ты
употребишь освободившееся от поиска случайных партнёров время на
моё просвещение.
— А если нет? Неужто откажешь девушке в интиме?
— Не откажу, — вздохнул я, — но тогда у тебя будет совершенно
необразованный любовник.
— В этом деле образование не главное. Вон, смотри, левее,
видишь? Нам туда.
— Не вижу, — сказал я, сбрасывая скорость. Туман сразу как будто
навалился ближе.
— Не тормози, — одёрнула меня Аннушка, — просто смотри лучше.
Это как бы эстакада, ну? Видишь? Давай, ты сможешь!
Тёмный силуэт, похожий на примыкание клеверной развязки, я
увидел в последний момент и вписался в него с заносом, поставив
внедорожник на два колеса. Туман пропал, небо моментально налилось
синим, дорога пошла вверх и вынесла нас на прекрасное прямое
шоссе.
Сзади, не просыпаясь, выругалась Донка.
— Ничего, — оптимистично сказала Аннушка, — научишься, какие
твои годы.
— А твои какие, кстати?
— Отвали, солдат.
— Как скажешь.
— Блин, — она откинула спинку сиденья и развалилась, вытянув
ноги под бардачок. — Не обижайся. Просто меня этим вопросом достали
ещё сильнее, чем дурацким разлитым маслом. Я попробую объяснить, но
один раз, чтобы к этому не возвращаться, лады?
— Весь внимание.
— Внимание держи на дороге, потому что я в этом срезе первый
раз, и тут может быть что угодно. То есть вообще всё, я не
преувеличиваю.
— Я слежу, а ты рассказывай, мне интересно.
— Не знаю, зачем я тебе это говорю, — вздохнула она, — обычно я
с такими вопросами просто распосылаю подальше… В общем, солдат,
дело в том, что возраст это… Ну, как бы фикция. Не спеши возражать,
я серьёзно. Возраст — это не то, что случается с нами. Это то, что
случается с нашим телом. Накопление опыта — не возрастной процесс.
Возрастной — все эти отмирания клеточек, вымывания кальция, падение
гормонального фона и прочие обидные штуки, которые проделывает над
нами наша тушка. Если этой старой бестолочи дать то, что она хочет…
— Аннушка ткнула пальцем назад, в сопящую там Донку, — она станет
ровно той же дурочкой, что была в двадцать. Не старухой в молодом
теле, а именно той самой молодой ебанашкой, которой была, когда мы
познакомились. Да, знающей больше маршрутов, рецептов коктейлей,
постельных поз и средств контрацепции, но и только. Мы куда больше
завязаны на тело, чем нам хочется думать. Мы и есть оно,
солдат.