В камеру вошёл пожилой
мужчина, детский психолог, который наблюдал за девочкой. С яростью
девочка запрыгнула ему на спину, пытаясь нанести удары. Внезапно в
комнату вбежал охранник с электрошокером, и девочка моментально
спрыгнула обратно на кровать, забившись в угол. Её глаза искрились
от страха и ярости, а крылья напряглись, готовые к новой
атаке.
"Мы пытаемся тебе
помочь," сказал психолог, тихо поправляя свою рубашку, пытаясь
найти общий язык с девочкой после её нападения.
"Как вы помогли моей
маме?! Или как вы помогли моему отцу забыть меня, а потом
пристрелили без единого слова!" в истерике и плаче прокричала в
ответ Мэри, её голос пронзал воздух, наполняя комнату болью и
страхом.
Испугавшись за мужчину,
охранник захотел подойти и усмирить девочку электрошокером, но
психолог остановил его, попросив оставить их наедине. "Не боитесь,
что в этот раз я не отступлю и таки сверну вам шею?" спросила
девочка, глядя пристально в глаза психологу.
"Нет, я знаю, что ты
этого не сделаешь. В моей смерти ты не видишь смысла. Тебе не стоит
ненавидеть меня, я тебя понимаю и могу помочь," ответил мужчина,
стремясь привести девочку к диалогу и пониманию.
"Уже был один понимающий
хирург. Он чуть не лишил меня крыльев и убил мою маму, так что
советовала бы вам выйти, пока я не отдышалась и таки не прикончила
вас!" наотрез сказала Мэри, горечь и боль звучали в каждом
слове.
Выходя из камеры,
психолог выразил желание провести беседу со старшим исследователем.
Кабинет, освещенный лишь несколькими тусклыми лампами, оставался
местом ожидания для Тома Уинсфорда. Сидя в кресле возле стола, он
медленно ожидал прихода хозяина кабинета. Через минуту в комнату
вошёл старший исследователь, покрытый ржавчиной и металлической
пылью.
"Долгий день, верно,
Том," обратился старшина, пытаясь пробудить интерес к беседе. "Да,
Вильям, работы столько, что глаза разбегаются. Именно по этому
поводу я и хотел поговорить. В блоке сдерживания аномалий номер 4,
ты, вероятно, вносил изменения, проводил операции и тому подобное,
но, к сожалению, результаты разочаровывают. Она относится ко всем с
ненавистью, были замечены даже попытки самоубийства, но, к счастью,
регенерация не давала этому случиться," делился Том.
"Я слушаю," прозвучал
ответ Вильяма, отражая его заинтересованность. "Дело в том, что, по
моему мнению, комната сдерживания, несмотря на свою прочность и
неприступность, остается холодной и лишённой жизни. Эта девочка
никогда не сможет выйти на контакт, если мы будем относиться к ней
как к заключённой в концлагере," добавил Том, пытаясь донести свои
мысли до коллеги.