– Стой!! Зачем?!
Ника!! – Майор побежал за ней.
Когда он ее схватил
и потащил назад, она уже была у камеры с заключенными и в последний
момент все же отдала в чьи-то вытянутые руки ключ-карту. Которую
только что сняла с его пояса, догадался Виктор.
– Зачем, дура?! –
кричал Чендарев, когда они вбегали в дверь.
– А почему бы и
нет, – огрызнулась Ника.
Виктор закрыл за
ними дверь. В тот же миг в нее с силой врезался покусанный. И она
приоткрылась. В эту щель проскочила рука и вцепилась в волосы Нике.
Она вскрикнула. Зомби потянул ее назад.
Виктор старался
сдержать дверь, но зверь напирал с нечеловеческой мощью.
Протискивался головой, пытаясь укусить Нику за ухо, за шею. Она в
панике вопила, рвалась прочь.
Ужасно запоздало,
показалось Виктору, на помощь пришел майор. Раздался выстрел.
Безумная морда отскочила назад, кроваво красная. И дверь с грохотом
захлопнулась. А Виктор удостоился укоризненного Чендаревского
взгляда.
Они оказались в
регистрационной комнате, как пояснил майор, дальше – стоянка для
полицейских фургонов и выход на улицы города. Помещение было не
менее светлым, чем коридор и камеры, как за счет квадратиков ярких
ламп, так и светло-бежевых стен. Виктор однажды слышал, якобы у
здешних стен всегда сохраняют именно этот цвет, чтобы при
оформлении заключенных можно было сравнить окраску их склер с
цветом стен и при совпадении заподозрить у них гепатит Х. Странно,
почему до этого не догадались в больницах. Странно, что сейчас
такие мысли в его голове.
По размерам комната
была небольшой, до нужной двери оставалось каких-то двадцать шагов
по узкому проходу. С правой стороны пластиковым стеклом была
отгорожена фото-камера, где на фоне стены с нанесенной шкалой роста
арестованных фотографировали. С левой стороны располагалась
стойка, где заключенных регистрировали и вносили в базу, или же
просто обновляли их данные. Позади стойки стояли рядами шкафы, куда
складывали конфискованные вещи, а спереди на расстоянии полметра на
полу имелась линия, за которую арестованным заступать запрещалось,
если, конечно, они были в состоянии стоять.
Сейчас эту
запретную линию пересекало бездвижное тело, судя по одежде,
какого-то преступника, в уголках рта подсыхала кровавая пенка.
– Кого-то покусал,
и этот кто-то, скорее всего, все еще здесь, – шепотом проговорил
Чендарев.