— Вот же сволочь...
милосердная, блин, — поворчал майор, затем, оправившись, добавил. —
Раз уж мы по-прежнему живы, собирайтесь. Нам еще квартал прямо и
четыре на север... Если солдаты еще там.
Спасательным
отрядом оказались два взвода солдат: настоящих, серьезных,
вооруженных до зубов. Основная их группа занимала позиции у входа и
витрин небольшого торгового центра. Причем так искусно организовала
что-то вроде засады за припаркованными машинами, что ни Виктор, ни
Чендарев не поняли, что добрались до цели, пока их не окрикнули.
Уже после, во время обыска и осмотра, они приметили еще одну группу
бойцов на крыше магазина.
Оставшийся путь до
этого убежища обошелся без забегов наперегонки, во многом за счет
того, что по большей части состоял из игры в прятки и партизанского
молчания. Даже Камикадзе прикрыл болтливый рот, благо он и молча
сумел удивительно своевременно вырубить троих зомби. Вышло ровно по
одному на квартал. То есть был и четвертый, но его на себя взял
майор. Виктор сперва не мог поверить, что этот шумный паренек ни
слова не обронил, да хотя бы: «кто это, вашу мать, нас только что
спас?» – но скоро догадался, что он, видимо, в курсе личности из
джипа, поскольку следил за ними. И теперь можно было прикинуть, с
какого момента.
После досмотра
солдаты впустили их в гипермаркет, объяснив, что это вроде пункта
сбора, откуда каждые полчаса – час выживших и спасенных вывозят в
безопасную зону. Таких кандидатов оказалось немало – в среднем,
сколько обычно бывает в торговых центрах в субботу днем, но точно
не вечером или в воскресенье.
В таких центрах
каждый сам за себя, оттого сам гипермаркет, по-видимому, оказался
не заперт, в то время как магазинчики внутри были закрыты.
Некоторые владельцы, кроме того, догадались повесить таблички
«Closed». О чем они думали, идиоты? Разбитые стеклянные двери и
стены большинства из них уже никого не сдерживали, когда Виктор и
компания проходили по холлу. Внутри властвовали бывшие покупатели,
почувствовавшие безнаказанность. А так, по сути, и получалось –
солдатам до этого не было дела. Люди мерили шмотки и обувь, хватали
сумочки, забрасывая в них смартфоны, перекусывали, устроившись на
пикник прямо между стеллажей с продуктами. От вида последних Виктор
и сам ощутил, что проголодался. Майор, глядя на все это, негодующе
качал головой и с силой сжимал кулаки. Успокаивал ли он так совесть
или сдерживал себя, сказать было сложно.