– Майор, вашу мать!
Да посмотрите же туда! – Виктор перешел на крик. Майор же, просунув
голову в приоткрытую дверь, решил поставить всех в офисе на
место:
– Сержант, ты что
себе позволяешь! Куда?! Я тебя еще найду! Что встали? Уберите
нахрен этот стол!
– Майор! Майор!..
Ника помоги! – Виктор обернулся: девушка уже была у него за спиной
и тоже с ужасом уставилась на обезумевших покусанных. Затем она
посмотрела на Виктора и, словно внезапно что-то вспомнила,
закричала майору:
– Паша!! Беги!!
Спасайся!!
И Чендарев наконец
обернулся. Тут же заметил бегущую на него троицу: полицейский,
первый из них, был уже в пяти шагах. Майор, не раздумывая, выхватил
дубинку и с размаху врезал ею по его голове. Нападавший рухнул. В
следующее мгновение на майора налетели оставшиеся двое.
Они прижали его
обратно к полуоткрытой двери. Майор не стал мешкать. Не прирос к
двери не в силах пошевелиться. Он действовал активно. Прикрыв
предплечье дубинкой, сдерживал одного, ногой отпихивал другого.
Однако покусанный поймал его ногу. Штанина задралась. При виде
голой кожи зверь обезумел вконец и рванул ногу на себя. Потянулся
разинутой пастью к желанной плоти. Но в следующий миг грохнул
выстрел, и он отлетел на пол без половины черепа и мозгов.
Свободной рукой майор сумел достать пистолет из кобуры под
мышкой.
Хотел было
выстрелить и в последнего безумца, но внезапно его руку с
пистолетом схватили через приоткрытую дверь. Прогремел выстрел, но
пуля прошла мимо. Тут же еще одна рука вцепилась майору в волосы и
потянула в дверной проем. В этом узком промежутке показалось
разъяренное лицо, жаждущее оторвать зубами кусочек от его шеи. В то
же время избежавший пули безумец отобрал наконец дубинку. В гневе
откинул в сторону и с новой силой, рыча и истекая слюной,
набросился на Чендарева.
В каком-то метре от
них с пола уверенно вставал вырубленный полицейский.
Сжимая прутья
решетки, Виктор смотрел на все это. И не верил глазам. Зомби!
Настоящие зомби! В его скучной жизни? Нет, это сон. Он все еще едет
в фургоне, а это все лишь эффекты их поганого снотворного. Но ведь
он чувствует эти самые прутья. И почему в его сне майор, которого
он даже не запомнил? Нет, он понимал, что это реальность, что нужно
срочно что-то предпринять. Нужно, и в то же время он был рад, что
взаперти. Да, он должен как-то помочь, но не может. Не потому что
трус. Хотя и трус – он не скрывал этого от себя. Не было бы решетки
– он не знал, бросился ли бы на выручку.