Само собой, не имеющему в кармане и жалкого медяка
Меэйсту податься было особо-то и некуда, ведь из-за привитого
отвращения к грехам и порокам он не захотел заниматься привычным
здесь мастерством, а молодость и неокрепшее тело не позволяло
трудиться физически. Отныне и на показавшиеся бесконечными пять
недель голод, не отступающий ни на секунду и переходящая все
разумные пределы нужда стали его постоянными спутниками. Именно они
загнали юношу в одну из раскиданных по всему государству имперскую
рекрутскую контору, в которую зашел пока еще жалкий тощий оборванец
и из которой был пинком дежурного вышвырнут на улицу. Так и
разрушились бы последние иллюзии молодого послушника о милости и
всепрощении своей богини, если бы сидящий на записи офицер из
жалости не пристроил голодного мальчонку в обслугу казарм, а через
три года и в рядовые.
Спустя восемь лет с побега из храма перед нами
стоит уже не потерянный грязный юнец, а закончивший обучение
солдат, будущий пес войны, уже прошедший не одно сражение и
успевший пролить кровь десятков врагов империи. Не прошло и пяти
лет с этого момента, как из рядового он превратился в десятника, а
еще через семь лет перешел в элитные войска, по праву лучшего стал
имперским гвардейцем, надежной и опорой императора, мудрейшего в
своих решениях, гарантом его непоколебимого спокойствия. Семнадцать
лет отданы усмирению волнений и предотвращению восстаний, стычкам
на границах..., десятки сражений, сотни смертей товарищей и врагов,
чужих врагов, а потом на первом же году службы в гвардии случилось
это...
В тот злополучный день они шли в тайный карательный
рейд на одного шибко обнаглевшего барончика соседнего государства,
который держал в напряжении изрядный участок границы, да вот не
знали они, что у этого гада в личной охране аж пять наемных магов.
Толи его предупредили, толи он и сам понимал, кто за ним вскоре
придет, теперь гадать уже поздно, да и бессмысленное это занятие,
былого уже не вернуть. Что там был за бой мне узнать не суждено,
ровно как и остальные подробности и имена, но паскудного барона
убрать все же удалось, пусть и слишком большой для этого ценой. В
том бою погиб практически весь карательный отряд из тридцати
отборных бойцов, настоящих мастеров меча и трех магов, по одному на
десяток, кроме моего будущего слуги и слабого магика, невесть как
затесавшегося среди бойцов не выжил никто. Остальные остались там,
заколотыми и разрубленными мечами дружины барона, изувеченными
заклинаниями магов, не суждено им больше увидеть родные края и
дорогих сердцу людей, так и останутся их обезображенные тела
разлагаться в чужой земле.