Умертвие неспеша и, я бы сказал с некоторой ленцой,
отмахнулось от моих потуг посохом и скрипучим, укоризненным тоном
произнесло:
- Молодой человек..., хм, пусть будет человек, вы
абсолютно не правы, я не какое не уметртвие, и, не смотря на
преклонный возраст, в четыреста пятьдесят три года, вполне себе
живой человек. И не нужно оскорблять меня и пытаться убить, у вас
все равно не получится. - обвинительно произнесло это..., этот
старик?...
Я сидел с переломанными ногами, с мозгами,
размазанными по лицу в попытке утереться, и выпученными глазами
смотрел на это чудо старческого маразма, которое меня еще и
отчитывать пытается. Грешным делом я едва не рассмеялся, прикинув
всю картину целиком, и только перспектива накликать большую беду
задавила начинавшуюся истерику. Подумать только иссохший старик,
непонятно в чем душа держится, еле плетется, опираясь на свой
тонкий посох, волочит явно здесь же, невесть зачем, подобранную
ржавую железяку, который и поднять то толком не может, и все это
меня чуть до смерти не перепугало, хотя и умереть то я толком уже
не могу. За всю жизнь не припомню такого позора, даже в детстве
темноты не боялся, а тут напридумал себе не весть что...
- Простите, а Вы, собственно, кто? - осторожным,
чуть подрагивающим голосом задал я столь волнующий вопрос.
- Что? Говори яснее, я тебя не понимаю, -
прочавкало это чудо.
Ага не понимает он, вроде правильно все сказал,
глуховат ты, старче, - Я говорю, ты кто? - чуть громче повторил
я.
- Гайус Фердинанд Аластор, урожденный Аластор,
отшельник, что живет на самом краю этих земель - с достоинством
ответил старец, - а пришел я почтить память своих предков, что
погибли, защищая этот город.
Похоже, старик вообще меня не боится, хотя видок у
меня, прямо скажем, не ахти. И не сказать, что не понимает что я
такое, вот как на молодом человеке споткнулся, ой чует моя попа,
что не простой старикан мне попался, ой не простой.
- Простите, а не могли бы вы помочь мне подняться?
И еще, у меня такое ощущение, что лучше бы нам отсюда уйти
поскорее, - с глупой надеждой на сострадание спросил я.
- Хм..., я уже не совсем в том возрасте, чтобы
скакать по камням как..., хм..., вот лет триста назад..., тогда да,
это я запросто, тогда я многое мог... Молодой был..., сильный, не
то, что сейчас, да... А сейчас даже не уговаривайте, я не стану с
вами скакать по камням. - Уже куда-то в сторону брюзжал старик, - а
на счет поскорее, так мне здесь ничего не угрожает, не стоит
беспокоиться.