Я рассмеялась. Громко. Горошинка вылетела из моего рта от неожиданного веселья. Ну, да. Еще бы обитатели сна мне говорили что-то другое. Наверняка, им тоже не хочется исчезнуть, когда я очнусь. Мне бы не хотелось. Но ведь это все равно ничего не изменит.
Маркус терпеливо ждал, сжимая вилку в руке. Ждал, пока я успокоюсь и перестану хохотать. А я не могла, вытирая выступившие слезы. Что-то ненормальное было в этом смехе. Истеричное. В какой-то момент я уже не смеялась, а плакала. Кто-то гладил меня по голове. А слезы продолжали течь по моему лицу. Какой дурацкий сон. Дурацкий сон!
А самым ужасным было то, насколько реалистичным он был. Маркус. И его слова тоже. Не было ощущения, что он врет. Нет, он точно говорил именно то, что думал. Не лукавил. Я чувствовала. Оставалась надежда на то, что он очень хорошо отыгрывает свою роль в моем подсознании. Что он не существует. Что я проснусь, дойду до любимой работы, сяду в любимый стул…
— Я не хочу быть здесь, — говорила я, вдыхая успокаивающий мускусный аромат. — Я не хочу.
— Я знаю, — шептал мне кто-то в волосы. — Тише, девочка, все будет хорошо. Я помогу, ты справишься.
Я отпрянула от мужчины, стирая с лица непрошенные слезы.
— Ты думаешь, я останусь здесь, вся такая “девица в беде”, чтобы ты меня спасал? — я накинулась на него без особого повода. Кажется, мы оба это понимали. Но кто может остановить шторм?
— Хочешь дальше бродить без особой цели и направления? — удивленно посмотрел на меня мужчина.
— А ты мне можешь дать цель? — в этой фразе было столько сарказма, что аж самой стало неприятно.
— Нет, но я могу дать тебе кров и… работу.
— Работу? — я удивленно уронила челюсть на ладошки.
— Именно. Мне очень нужен креативный директор, — уверенно заявил мужчина.
— Зачем? — не поняла я, на автомате осматривая помещение, в котором мы ели. Пытались есть.
— Чтобы креативить. Или что ты там делаешь? — закатил глаза Маркус. И Филимону было ясно, он делает это для того, чтобы помочь. Надо соглашаться, кричал мой мозг и здравый смысл. Идти пока все равно некуда. Куда я попала не ясно. Когда проснусь… Да и проснусь ли, тоже неизвестно.
— А зарплата какая? И условия? — не смогла я сдержать маленькую евреечку Сару, что всегда помогала мне выбить наилучшие условия.
Мужчина закатил глаза и рассмеялся. Не так истерично, как я. По-доброму.