— Нет… нет-нет-нет…, - она замотала головой, пятясь назад.
Странная. Чё это с ней? Нормальный Максим, вполне
стандартный.
Я сел на лавочку и, пока мама пыталась не потерять сознание,
начал переобуваться в ботиночки.
Только вот…
— Анна? Можете подойти, есть разговор по поводу вашего сына, -
появилась воспитательница.
Я поднял на неё глаза.
Ох, блядство.
*****
Мы пришли домой. Здесь был отец.
Ничего хорошего это не сулило.
— Уму не постижимо! Просто невероятно! – мать аж краснела от
злости, - Драка в первый же день! Михаэль, ну как так?!
Я закатил глаза. Объяснять, что виноват не я, а Теодор первый
начал, даже в теории выглядит жалко и неправдоподобно. Да, мне
почти годик, но я не ребёнок! Я уже взрослый!
Особенно с учётом злой женщины.
Ну и естественно, никто ей записи не показал и ничего не
уточнил. Я тут даже обижаться на маму не буду, с её стороны я
реально на дебошира похож, ей недоговорили буквально ВСË.
Скотины.
— Марк, поговори с ним как мужчина! Неправильно обижать слабых!
Что за фигня?!
«Слабых?», - хмыкнул я.
То есть, мои родители уже заранее считают меня превосходящим
других детей?
— Так сынок, а ну-ка пойдём, - отец нахмурился и позвал меня в
комнату.
Чё… ремня прописывать будут? Да вы смеётесь?! Ну какие взрослые
глупые! Ладно, давай, давай, мне нужна адаптация к батиному ремню!
Бей!
Отец посмотрел на злую мать, - напомню, она божий одуванчик и
насилие не приемлет, - и закрыл за нами дверь. Повернулся. Очень
сердито посмотрел. У меня в мудях поджало. Вот уж кто реально
опасно выглядит.
А затем он подошёл, присел и взял меня за плечо.
Папа, не надо.
— Ты дрался? – прошептал он.
— Дя…
— Победил?
— Он аж запвакал! – я оскалился.
— Молодец, - он с улыбкой нахмурился, - Давай сделаем вид, что я
тебя поругал. Сострой грустную морду.
— Андастенд, - киваю.
О-о-о!
Мы постояли ещё пару минут в тишине, а потом вышли. Так, морда.
Актёрская игра. Надо вспоминать…
«Блин, да почему?..», - чем больше я вгонял себя в эмоции, тем
больше намокали глаза, - «Почему всё так несправедливо ко мне!»
— Ну что, поговорил? Надеюсь, теперь не…, - и как только мама
увидела мою дрожащую, вот-вот заплачущую моську, аж замерла от
шока, - С-сынок, ты что, плачешь?
Мои губки дрожали, глаза уже заполнены слезами. Вот-вот
зареву.
Мать перепугалась и начала впадать в панику. Такого она не
хотела.