На эти слова сразу же зашипел Ян Зелис
и задохнулся, потому что рука Святозара сжала его горло.
Мне стоило огромных усилий, чтобы не вскочить
со своего стула и не крикнуть, чтобы немедленно убрали руки
от ребят. Вместо этого я вонзила ногти в деревянную столешницу
и промолчала.
Ерофей усмехнулся:
— Не дорос еще, чтобы на меня шипеть.
Вы ради щелок своих совсем мозги теряете? Любовь у них, вашу мать!
А потом одна из этих молоденьких блядин сдаст вас, например, отцу
из Черных лабораторий или еще чего похуже произойдет, тогда что? Поползете
к нам просить помощи, чтобы ваших мамок в закрытые бордели
не увезли? Людей не знаете, тупые придурки?! Опасность не мы,
а весь внешний мир, — зарычал Ерофей.
И я была с ним полностью согласна. Оборотни
качественно отличались от нас, вампиров, они жили свободными и лишь
одна «ахиллесова пята» могла им помешать — Пара. А вот мы,
вампиры, зависели от витальной энергии, и этим нас можно было легко
контролировать. Чем сейчас знающие люди и промышляли.
Ян закашлялся и свесил виновато голову. Остальные
тоже сидели понуро и смотрели в стол.
Ерофей посмотрел на свой смартфон, тыкнул по нему
и набрал на громкой связи помощника.
— Заводите их, — приказ грубо. И вскоре
дверь отворилась, а в помещение завели трех плачущих девушек. Они
жались друг к другу и выглядели очень испуганными
и изможденными. Их усадили за стол с моей стороны,
и я увидела как дрожат их руки. Парни разом все напряглись.
Ян попытался встать, но Святозар придавил его своей пятерней
и силой Палача. Мог и плечо раскрошить, но видно было, что ребят
сильно не били, только для профилактики.
Я отвела взгляд и увидела в комнате нечто
инородное антуражу, но сейчас очень нужное — кулер с водой.
Плавно поднялась изо стола и двинулась к воде, но сильная рука
Ерофея схватила мое запястье. А следом по телу прошла электрическая
молния. Я втянула воздух, а у Ерофея блеснули глаза —
значит, он тоже почувствовал?!
И в эту же секунду его пальцы разжались.
— Я принесу девушкам воды, — пояснила
я и аккуратно вместе с Лазаром донесла до стола пластиковые
стаканчики. Девушки смотрели на меня с мольбой и благодарностью.
Мне нельзя было их успокаивать, они должны были в полной мере
осознать, что за любое слово им отрежут головы.
И не оборотни, а мы!