В осознанном возрасте много размышляла о парадоксе своего социального существования. Притом, что я по-прежнему оставалась инициативной, отзывчивой, никогда не относилась плохо к людям в принципе, старалась принимать их со всеми недостатками, однако заметила одну простую вещь: что это не меня сторонятся, это меня что-то отталкивает от них, как одноименные полюса магнита. И это было почти буквально. Причины были самые разные: человек открывался с неприятной стороны, больше не хотелось с ним контактировать; интересы вдруг кардинально менялись — не оставалось ничего общего; банально становилось скучно. Возможно, было и еще что-то на уровне энергетики: иногда мне физически становилось плохо рядом с кем-то.
Как ни странно, я не отчаялась, не замкнулась, не подалась в религию или секту, не стала «ботаном», хотя учеба всегда давалась легко — брала дополнительную нагрузку выше школьной программы, не ушла в алкоголизм или наркоманию, не стала жалкой неудачницей, но к двадцати годам выработала собственную стратегию, чтобы больше не разочаровываться в отношениях или в себе.
Что-то закрылось во мне, заморозилось. Отношения стали походить на формальность. Может, поэтому впоследствии мне так легко удалось написать кандидатскую диссертацию по современной литературе, потому что сосредоточилась на исследовании и полностью ушла в работу.
Постепенно я привыкла к обособленному образу жизни, не особо стремилась сближаться с людьми, чтобы потом не сожалеть о неожиданной, но неотступной прохладе или расставании. Легкие знакомства, ничего постоянного. Ничего личного, ничего теплого и душевного…
И все же душа всегда была не на месте, все чего-то ждала и искала. Может быть, безболезненного конца?
Конечно, в свои тридцать пять лет хотелось простого женского счастья. Но, похоже, я уже не переваривала мужчин, как и мясо, как и лактозу с цитрусами — покрылась ледяной броней с налетом циничности.
В моей жизни были мужчины, но ни одного не могла удержать больше года, а где-то и не старалась. Сначала все шло хорошо: конфетно-букетный период, новизна ощущений, удовлетворение сексуальных потребностей, а когда впечатления от секса ослабевали и нужны были дополнительные эмоции и стимулы для поддержания отношений, тут-то и начинались проблемы. При всем стремлении к тем, к кому почувствовала желание «притянуться» несмотря на борьбу с сомнениями, нас постепенно отталкивало друг от друга. Или это была их природа: мужская — полигамная — сволочная. Или что-то перевернулось с ног на голову в этой Вселенной, и я выпадала из системы уравнений.